Супернова

– Нам не обязательно оставаться в Гатлоне. Нас здесь ничто не держит. Пусть Отступники получат свой город. Мы можем отправиться куда-то еще. Можем создать наше собственное сообщество, живущее по нашим собственным законам, по нашим собственным принципам.

Она говорила, но душа ее противилась – ведь у нее-то, на самом деле, было то, что могло бы удержать ее в Гатлоне.

Но Адриан был всего лишь наваждением. Недостижимой мечтой. Когда-нибудь он узнает правду. И тогда все окончательно рухнет.

Так пусть это случится сегодня.

– Отступники не ограничиваются Гатлоном, – холодно заметил Фобия, словно говорил о чем-то очевидном. – Их влияние распространилось по всему миру. У них есть отделения почти в каждой стране.

– В крупных мегаполисах – да, – ответила Нова. – Но я не предлагаю поменять один город на другой. Это лишь привело бы к таким же конфликтам, с которыми мы столкнулись здесь. Я предлагаю начать с чистого листа. Найти место, которое будет полностью нашим, – она всматривалась в обращенные к ней лица – на одних было написано любопытство, на других удивление, на третьих подозрительность. – Мы Одаренные, и нас ведет Ас Анархия… – Нова повернулась к дяде. – Мы можем построить общество, о котором мечтали. Буквально построить его с нуля. Посмотри, что ты только что сделал. В считаные минуты ты превратил груду развалин в это, – она обвела жестом стены колокольни, окружавшие их. – Мы можем отправиться хоть в пустыню и превратить ее в дом, которого мы достойны.

Ас задумчиво вглядывался в нее. Но то, что он сразу не заткнул ей рот, придало Нове храбрости.

– Послушайте, – заговорила она уже более уверенно и вышла на середину, остановившись на старых деревянных досках прямо под центральными колоколами. Акустика колокольни усилила ее голос. – Мы много говорим о личной ответственности. Так, может быть, пришло время взять на себя ответственность за то, каким стал этот город. Мне не нравится, как Отступники управляют им, но, как только что напомнил нам Ас, все шло не так уж гладко, и когда мы были у власти. Не без нашего участия город превратился непонятно во что. Я… я уверена, что Отступники действительно пытаются наладить жизнь. Мы можем не соглашаться с их методами, но сейчас дела обстоят именно так. Если нам это не нравится, так лучше, может быть, не пытаться это разрушить, а подать пример. Построить что-то новое, что-то лучшее. Если мы будем делать это за пределами сфер влияния Отступников, покажем, что можем создать жизнеспособное общество, вот тогда… может быть, тогда мы изменим этот мир. А если даже не изменим, кого это волнует? Возможно, это вообще не наша проблема. По крайней мере, хотя бы война закончится.

Первой заговорила Хани. Скрестив руки на груди, она гневно воскликнула:

– Это все тот парнишка тебе напел, да? Я так и знала. Он промыл тебе мозги.

– Никто мне не промывал мозги! – возмутилась Нова, покраснев.

– Ты хочешь сбежать, – огрызнулась Хани. – Ты хочешь сдаться! Именно теперь, когда у нас появился реальный шанс их разгромить!

– Я только говорю, что, возможно, нам не нужно никого громить. Вот в чем проблема, понимаешь? Всегда одно и то же, мы и они. Герои и злодеи. Одаренные и гражданские. Могучие и бессильные. А я просто хочу получить шанс на лучшую жизнь. Для всех нас и для всех, кто захочет пойти за нами. Я хочу жизни, в которой мы больше не будем злодеями! – она говорила все громче, полная решимости, но еще и страха, что ее не поймут. – Мы можем пойти куда угодно. Быть свободными в любом месте. Зачем нам цепляться за это?

Глаза Аса, все еще полускрытые шлемом, наконец, блеснули.

Но сверкнувшая в них искра не была пониманием. Скорее наоборот, он казался оскорбленным.

– Цепляться? – переспросил он. – Цепляться за Гатлон? – он шагнул к Нове. – Это наш город. Наш дом. И я не намерен соглашаться на что-то меньшее. Я не сдам его врагам, которые украли его у меня.

Нова нахохлилась и покачала головой:

– Мы бы не…

– Хватит!

Резкий тон его голоса заставил ее отпрянуть как от удара.

– Если в глазах этих людишек и их, так называемых, героев мы – злодеи, так тому и быть. Мы оправдаем это звание и дадим им достаточно поводов нас бояться, – Ас мерил шагами пространство колокольни, величественный, почти царственный в украденном из ломбарда двубортном мундире. – Мы не побежим. Не станем скрываться. Мы останемся и будем сражаться. И на этот раз мы победим. Этот город будет нашим!

Рев одобрения был ему ответом.

Нову бросило в дрожь. Люди теснили ее, сплачиваясь вокруг Аса, и в какой-то момент она показалась себе невидимкой. Горло пересохло, язык словно бы стал ватным.

А ведь она была уверена, что стоит Асу оказаться на свободе, остальные с ней согласятся. В уходе был смысл. Она ожидала радости, облегчения – от того, что они могут обрести свободу, не жертвуя все новыми жизнями, без новых битв.

Неужели ей не хватило убедительности? Неужели она не сумела донести до их сознания то, какая это прекрасная возможность.

Как так вышло, что теперь, когда для них был открыт весь мир, они выбрали остаться здесь и воевать?