Супернова

Адриан предпочел бы, чтобы они появились из тьмы, как Фобия – злодеи же были горазды на такие зловещие штуки. Но нет. Они с ребятами просто слишком увлеклись извлечением копья, поэтому просто не услышали их приближения.

Адриан сглотнул, остро сознавая, что суперспособностей у него больше не было.

Он выставил вперед ладонь с расставленными пальцами, в надежде, что это будет расценено как жест мира, но не смог заставить себя бросить копье. Вместо этого он оперся на него, чтобы подняться на ноги.

– Э-э… хм… а вы не хотите обуться, прежде чем подходить ближе? – нарушил напряженную тишину голос Оскара. – Здесь, типа, много острых обломков, можно пораниться.

Двое Предвестников молча смотрели на него, так ничего и не ответив.

– Нарцисса, – позвала пожилая женщина с дробовиком на плече. – Ты им помогаешь?

Адриан поискал взглядом Нарциссу. Ходящая сквозь Зеркала выбралась из-под обломков и с горестным выражением лица повернулась к своим бывшим союзникам. Она открыла рот, но медлила.

– Да, помогает, – ответил Адриан так твердо, что сам удивился. – И я хочу попросить всех вас – каждого из вас – тоже нам помочь.

Ответом ему были удивленно вздернутые брови и подозрительные взгляды. Но никто не попытался напасть, и Адриан не мог не увидеть в этом добрый знак.

– Мы долгое время враждовали. Некоторые из нас (он взглянул на двух мальчиков-подростков), вероятно, считались врагами с самого рождения. Мы были воспитаны так, чтобы ненавидеть друг друга. Мне, например, всю жизнь говорили, что Отступники – хорошие парни. А любой Одаренный, бросающий нам вызов, – враг, которого нужно уничтожить. Или, по крайней мере, держать взаперти, вдали от общества. Но что, если мы ошибались? Я не хочу сражаться с вами. Так же, как не хочу сражаться с Нарциссой… и не хочу сражаться с Кошмар.

Адриан так сжал копье, что побелели пальцы.

Он подобрался и напряг мышцы, готовый обороняться, хотя изо всех сил умолял мироздание, чтобы ему не пришлось этого делать.

– Мы можем это остановить. Никто больше сегодня не должен умереть.

Один из мужчин фыркнул.

– Шикарная речь, Отступник. Но легко плести красивые речи, когда ты в меньшинстве.

– Мне очень не хочется вас огорчать, – сказала Данна, вставая рядом с Нарциссой, – но мы не в меньшинстве. Отступники, возможно, еще не преодолели этот барьер, – она махнула рукой в сторону пустыря, – но когда они это сделают, сюда ворвутся тысячи супергероев, готовых крушить все на своем пути.

– Тысячи? – скептически переспросил Журавлик. – Мы были на арене. И видели, что с вами сделали пчелы.

– Мы получили подкрепление, – возразила Данна. – Из отделений по всему миру. Наши друзья не стали стоять в стороне и ждать, когда Гатлон падет. Тем более от руки Аса Анархии.

Злодеи переглядывались, но Адриан не мог понять их настроения.

– Они правы, – заговорила Нарцисса, вновь обретя, наконец, дар речи. – Когда я собирала вас, то обещала, что вместе мы найдем способ улучшить свою жизнь. Я до сих пор хочу этого. Я все еще в это верю. Но Ас Анархия – не тот, кто хочет и может повести нас к лучшей жизни, – она вскинула голову, готовая принять свою судьбу, если ее недавние союзники выступят против нее. – Но переломить ситуацию мы сможем, преодолев, наконец, пропасть между героями и злодеями, а не бросаясь в бой, слепо повинуясь приказам.

– Мы понимаем, Нарцисса, – тут же отозвалась пожилая женщина. – Хотите верьте, хотите нет, но мы пришли сюда не для того, чтобы затеять драку. Хоть бы даже и с сыном Эверхарта, – она усмехнулась, взглянув на Адриана. – Мы присоединились к этому безумному крестовому походу, потому что пришло время все изменить. Мы заслужили революцию, и мы готовы сражаться за перемены. Но Ас Анархия… все, о чем он может думать, это месть. Единственная его забота – уничтожить Капитана Хрома. Все, что он делает, делается не ради нас и не ради нового, лучшего мира. И это совсем не то, на что мы подписывались.

– А вы теперь говорите, что нас осаждают тысячи Отступников, – вмешалась женщина с длинными деревянными ногтями. – Ну, и что, по-вашему, с нами будет, когда они придут? Вы можете сколько угодно говорить о мире и прощении. Но они прикончат нас на месте.

– А кого не прикончат, – подхватил человек с неоново-желтой кожей, – тех вернут обратно в Крэгмур. – Он покачал головой. – Я не дам снова запихнуть меня туда. Лучше смерть.

– Так что же, сладкоречивый красавчик Эверхарт, – покачивая на плече дробовик, обратилась к Адриану пожилая женщина, – можешь ты нам предложить что-то, кроме этого? Потому что умирать нам хочется не больше вашего.

У Адриана пересохло в горле. Они были правы. Он мог сколько угодно просить о перемирии, но когда сюда ворвутся Отступники, они и внимания не обратят на этих Одаренных, тем более не станут прислушиваться к их просьбам. Им дела нет до восстания, свободы, признания. Идет война. Враг должен быть сражен, пока не нанес еще больше ущерба.