Суперсыщик Калле Блумквист

– Да, да, дорогой мой суперсыщик, – сказал он. – Сдается мне, это все твои криминальные идеи! Это они заставляют тебя бродить во сне. Попроси маму угостить тебя капелькой брома перед сном, и, вот увидишь, тебе станет лучше. А теперь я выпровожу тебя отсюда.

Дядя Эйнар проводил его вниз по лестнице и открыл наружную дверь. Калле поклонился. Секунду спустя он уже пролезал через дыру в заборе со скоростью намыленного кролика.

– Ай да я! Мал, да удал! – прошептал Калле.

Он чувствовал себя как человек, только что спасшийся после кораблекрушения. Ноги не держали его, их била какая-то странная дрожь. Он с трудом смог протащить себя вверх по лестнице, а когда вошел наконец в свою комнату, то рухнул на кровать, ловя ртом воздух.

– Ай да я! Мал, да удал! – снова прошептал он.

Он долго сидел не шевелясь.

Опасная профессия – профессия сыщика! Многие думают, что это всего-навсего самая обыкновенная рутинная работа… но это не так. На каждом шагу приходится подставлять голову под дуло пистолета, да… по меньшей мере! Калле почувствовал, что ноги перестают дрожать. Парализующий страх прошел. Он сунул руку в карман брюк. Там лежал драгоценный клочок бумаги. Калле больше не испытывал страха. Он был счастлив! С чрезвычайной осторожностью вытащил он маленький клочок бумаги и положил его в левый ящик письменного стола. Там уже лежали отмычка, газета и жемчужина. Мать не могла бы нежнее смотреть на своих детей, чем Калле – на содержимое своего ящика. Он тщательно запер его и положил ключ в карман. Затем, вытащив записную книжку, открыл ее на страничке, посвященной дяде Эйнару. Нужно было сделать еще одно небольшое добавление.

«У него пистолет, – записал Калле. – Держит его во время сна под подушкой».

В это время года семейство Лисандер обычно завтракало, сидя на веранде. Они как раз принялись за кашу, когда Калле и Андерс вынырнули поблизости, чтобы привлечь внимание Евы Лотты. Калле было страшно интересно, скажет ли дядя Эйнар что-нибудь о его ночном визите. Но дядя Эйнар как ни в чем не бывало ел кашу.

– Ой, Эйнар, какая досада! – воскликнула внезапно фру Лисандер. – Ведь я забыла дать тебе вчера вечером снотворное!

7

«Самое интересное – это когда готовишься к чему-либо», – к такому выводу пришел Андерс сразу после премьеры в цирке. Представление само по себе было тоже довольно увлекательно и интересно, но все равно в памяти осталось лишь время, предшествовавшее премьере, дни, целиком заполненные репетициями и напряженными тренировками. Бывшие цирковые артисты расхаживали вокруг, не зная, куда себя девать. Калле меньше всех страдал от безделья. Работа сыщика заполняла не только его дни, но иногда даже и ночи. Его кипучая деятельность, которая раньше носила скорее общий характер, теперь полностью сконцентрировалась на дяде Эйнаре. Андерс и Ева Лотта частенько поговаривали о том, что, мол, скорее бы этот дядюшка Эйнар катился подальше. Однако Калле с ужасом ожидал того дня, когда его личный мошенник упакует свой чемодан и исчезнет. А он, Калле, останется один, без всякой Таинственной Личности, занимавшей его мысли. И еще досадней, если бы дядя Эйнар убрался прежде, чем Калле успеет разузнать, какое, собственно говоря, преступление он совершил. В том, что он был преступником, Калле ни минуты не сомневался. Правда, все, кого он прежде считал преступниками, оказывались в конце концов вполне добропорядочными людьми, или, во всяком случае, их нельзя было уличить в каком-нибудь злодеянии. Но на этот раз Калле был абсолютно уверен в том, что дядя Эйнар – преступник.

«Столько индиций, что иначе и быть не может», – повторял он, убеждая самого себя всякий раз, когда его охватывало сомнение.

Но Андерс и Ева Лотта ни капельки не интересовались борьбой с преступностью. Они слонялись без дела, томясь от скуки. К счастью, случилось так, что в один прекрасный день, когда Андерс шел по улице Стургатан в обществе Евы Лотты, сын почтмейстера Сикстен заорал ему вслед: «Юбочник!» И это как раз в то время, когда шайка Сикстена и шайка Андерса заключили на время перемирие! Вероятно, и Сикстену было смертельно скучно, так, что даже по такому пустяковому поводу он захотел пустить в ход боевую секиру.

Андерс остановился. Ева Лотта тоже.

– Что ты сказал? – спросил Андерс.

– Юбочник! – повторил Сикстен, буквально выплевывая это слово.

– Вот как! – ответил Андерс. – А я-то думал, что ослышался. Жаль, придется отдубасить тебя, несмотря на жару!

– О, пожалуйста! – обрадовался Сикстен. – Я могу положить потом кусок льда на твою голову. Если останешься в живых!

– Встретимся вечером в Прерии, – предложил Андерс. – Иди домой, подготовь свою мамашу… Старайся, по возможности, щадить ее нервы!

На этом они и расстались; Андерс и Ева Лотта, необычайно оживленные, отправились домой – поднять боевую тревогу и оповестить обо всем Калле. Заваривалась драка, которая наверняка скрасит дни их летних каникул.

Калле между тем был занят по горло. Через дыру в заборе он неотрывно наблюдал за дядей Эй-наром, когда тот, словно неприкаянный, метался по саду.