Суперсыщик Калле Блумквист

– Раньше многие падали там и ломали ноги, – объяснил Андерс. – А один малыш чуть не заблудился, так что теперь туда никому ходить нельзя. Очень жалко, ведь там можно бы здорово поразвлечься.

– А вам очень хочется спуститься вниз? – спросил дядя Эйнар. – Если хочется, я могу вам это устроить.

– А как? – спросила Ева Лотта.

– Вот так! – ответил дядя Эйнар, вытащив из кармана какую-то крошечную железку.

Он повозился немного с замком, и дверь тотчас же, скрипя, распахнулась.

Изумленные дети с нежностью смотрели то на дядю Эйнара, то на дверь. Колдовство, да и только.

– Как ты это сделал, дядюшка Эйнар? Можно мне посмотреть на эту штучку? – сгорая от любопытства, спросил Калле.

Дядя Эйнар снова вытащил из кармана маленький металлический предмет.

– Это… это отмычка? – спросил Калле.

– Молодец, догадался! – ответил дядя Эйнар. Калле был сверхсчастлив, он столько читал про разные отмычки, но никогда ни одной не видел.

– Можно подержать ее в «руках? – попросил он.

Дядя Эйнар разрешил, и Калле почувствовал, что настал великий момент в его жизни. Но потом его поразила внезапная мысль. Судя по книгам, с отмычками большей частью расхаживали всякие темные личности. Тут не мешало бы разузнать поподробней.

– А зачем тебе, дядюшка Эйнар, отмычка? – спросил он.

– Потому что я не люблю запертых дверей, – отрезал дядя Эйнар.

– А мы не спустимся вниз? – спросила Ева Лотта. – Подумаешь, отмычка ведь не самое главное на свете, – добавила она таким тоном, словно всю жизнь только и занималась тем, что открывала двери отмычками.

Андерс уже спускался по полуразрушенной лестнице, которая вела в подземелье. Его карие глаза светились жаждой приключений. До чего интересно! Это только Калле считает отмычку чем-то удивительным. Ну, а старые тюремные пещеры – разве это не замечательно?! Чуточку фантазии, и можно почти услышать звон цепей, которыми несчастных узников приковывали тут много сотен лет тому назад.

– Ух! Надеюсь, они не бродят здесь как привидения, – сказала Ева Лотта и стала спускаться вниз по лестнице, робко оглядываясь по сторонам.

– Кто его знает, – сказал дядя Эйнар. – Подумать только, а вдруг явится старое замшелое привидение да как ущипнет тебя! До синяков! Вот так!

– Аи! – воскликнула Ева Лотта. – Перестаньте щипаться! Теперь-то уж точно у меня будет синяк!

Она гневно растирала свою руку.

Калле и Андерс рыскали вокруг, как две ищейки.

– Подумать только, если бы остаться внизу сколько хочешь! – восхищенно воскликнул Андерс. – И составить карту развалин и подземелья. Да еще устроить здесь секретное убежище.

Он заглянул в темные тайные ходы, разветвлявшиеся во все стороны.

– Здесь можно разыскивать человека целых две недели и не найти ничего, даже маленькой пушинки. Если совершишь какое-нибудь преступление и захочешь спрятаться, то лучше места, чем эта тюряга, не найти.

– Ты так думаешь? – спросил дядя Эйнар.

Калле бродил вокруг, уткнувшись носом чуть ли не в самую землю.

– Боже мой, что ты делаешь? – поинтересовался дядя Эйнар.

Калле чуть покраснел.

– Я только хочу посмотреть, не осталось ли каких-нибудь следов после всех этих бедолаг, сидевших здесь в тюрьме!

– Дурачок! – сказала Ева Лотта. – После них здесь перебывала уже уйма народу.

– Дядюшка Эйнар, вы, наверное, и не знаете, что Калле у нас – суперсыщик?

Голос Андерса, произнесшего эти слова, звучал чуть насмешливо и высокомерно.

– Подумать только, а я и не знал! – произнес дядя Эйнар.

– Да, это правда, и он один из самых лучших на свете. Он – суперсыщик!

Калле угрюмо уставился на Андерса.

– Никакой я не сыщик, – сказал он. – Но мне интересно думать о всяких таких вещах. Например, о мошенниках, которые попадаются с поличным… Что худого в таких мыслях?

– Абсолютно ничего, мой милый мальчик. Надеюсь, ты скоро поймаешь целую шайку мошенников, свяжешь их и отведешь в полицию.

Дядя Эйнар снова заржал как лошадь. Калле же злился, что никто не принимает его всерьез.

– Не забивай себе башку! – продолжал Андерс. – Ведь самое большое преступление в этом городе произошло тогда, когда Хромой Фредрик спер в церкви кружку с пожертвованиями. Да и то вернул ее обратно, как только протрезвился.

– А теперь он всегда по субботам и воскресеньям сидит в кутузке, так что даже такого преступления ему не повторить, – засмеялась Ева Лотта.

– А не то мог бы, Калле, спрятаться в следующий раз за его спиной и поймать мошенника с поличным, – сказал Андерс. – Так что на твоем счету был бы хоть один негодяй.

– Не будем злорадствовать, – сказал дядя Эйнар. – Вот увидите, в один прекрасный день господин суперсыщик утрет вам нос и схватит за руку кого-нибудь, укравшего шоколадку в лавке его папы.

Калле весь кипел от злости. Ну ладно, пусть уж Андерс и Ева Лотта смеются над ним, но больше никто не смеет этого делать, а уж меньше всего пересмешник дядя Эйнар.

– Да, милый Калле, – сказал дядя Эйнар. – Будешь молодцом, если справишься со всеми этими делами! Нет, нет, оставь, брось сейчас же!

Последние слова относились к Андерсу, который, вытащив огрызок карандаша, приготовился расписаться на гладкой каменной стене.