Супргуа Архангела (СИ)

Возвращаясь вместе с ним, она выбросила перчатки и связалась с Рафаэлем.

«Тебе нужно кое-что увидеть».

ГЛАВА 20

Рафаэль, бросив единственный взгляд на тело, замер.

— Это называется «смерть от тысячи порезов».

Рационально обдумывая произошедшее, Елена вновь и вновь возвращала взгляд на прелестные незабудки и старомодный браслет дружбы. Казалось неприличным говорить о древних методах пыток, в то время как девушка — такая невинная, хоть и иллюзорно — лежала в траве.

— Разве это не связано с расчленением? — спросила она.

— Не тогда, когда это сделала Калианна, — ответил архангел.

На затылке волосы встали дыбом.

— Я не полностью уверена в происхождении запаха, — сказала она, говоря о присутствии чёрных орхидей. — Всего пару раз я встречалась с запахом твоей матери, и ни разу когда могла бы определить его точно.

— Я говорил с Микаэлой, когда ты позвонила мне. — Такого ответа она никак не ожидала. Елена сжала кулаки при упоминании женщины-архангела. Красивая в самых чувственных отношениях, Микаэла сразу невзлюбила Елену… и это чувство было взаимным. Вот только… теперь, когда Елена знала, что Архангел когда-то потеряла ребёнка, воображать Микаэлу «Королевой Сук» было уже не так просто. Елена никогда не забудет горе, свидетелем которого стала той ужасной ночью в доме Микаэлы в Убежище.

— Что она сказала?

— Я слышу сочувствие, Елена. — Глаза Рафаэля потемнели от предостережения. — Никогда не совершай ошибку, когда дело касается Микаэлы. Она выбрала путь, по которому идёт, и этот путь вполне мог привести к смерти другого Архангела.

Он говорил ей это и раньше, и, несмотря на то, что человеческое сердце хотело увидеть в Микаэле что-то лучшее, она знала, что он прав.

— Не беспокойся, я буду с ней настороже.

По-видимому, удовлетворённый обещанием, он снова обратил внимание на тело.

— Ещё одно такое убийство. Прошлой ночью на территории Микаэлы нашли такое же тело.

И если их было два…

— Чёрт.

— Убийцу поймали. Им оказался помешанный.

— Кажется, такова схема убийств, — она посмотрела на криминалистов. — Мы закончили.

Когда те приблизились, пытаясь не пялиться на Рафаэля, хотя не получалось, архангел Нью-Йорка отошёл на небольшое расстояние от тела, выбрав место у самой воды.

— Я не могу определить точный запах убийцы, — разочарование охватило Елену. — Этот район…

— Возможно, это не имеет значения, — сказал Рафаэль. — Сегодня утром мы разговаривали с Дмитрием о вампире, который, со слов свидетелей, поджёг себя сам, а потом стоял на месте и горел. Так не поступают разумные существа.

Елена вздохнула.

— Да, велика вероятность, что это был он. Если Дмитрий даст мне имя, я могу проверить его квартиру, взять след, по крайней мере, посмотреть, был ли он в этом районе.

— На опознания могут уйти недели, в зависимости от того, заявит ли кто-нибудь об её исчезновении. — Полицейские замерли, когда Рафаэль расправил крылья. Елена очень хорошо понимала их восхищение, и всё же грудь сжималась при мысли о том, что она прикасалась к этим крыльям, чувствовала его сильное, горячее и требовательное тело на себе. — Я поговорю с Джейсоном, — добавил Рафаэль, не замечая человеческой реакции, — пусть свяжется со своими информаторами по поводу других убийств, возможно, они все связаны.

С этими словами он взмыл в небо, а затем передал ей ментально:

«Свяжись со мной, как только почувствуешь хоть малейший намёк на её присутствие… Елена, она подавит тебя и не придаст этому значения».

«Знаю».

Елена слишком хорошо знала, что некоторые кошмары невозможно вылечить за день или даже за год.

***

Несмотря на жестокость убийства девушки, ужасное самоубийство вероятного преступника и другие вспышки насилия в городе, Елена была почти удивлена, когда четыре дня спустя наступило затишье… хотя это затишье казалось натянутым как тетива, и все ждали, когда бомбанёт.

Решив, что дарёному коню в зубы не смотрят, она потратила несколько часов на то, чтобы перенести в теплицу ещё растения и кое-какие сокровища: изящно вырезанную индонезийскую маску повесила на стене рядом с дверью; крошечные стеклянные конфеты из Мурано в хрустальной вазе поставила на маленький письменный стол; полосу Кашмирского шёлка ручной вышивки, поместила на другую стену, как гобелен. Полуночно-синий с золотым отливом, он сиял на солнце.

— Обустраиваешь гнёздышко, охотница Гильдии? — спросил Рафаэль вчера вечером, прислонившись к дверному косяку.

Она оторвала взгляд от любимых книг, расставленных на великолепной маленькой книжной полке, сделанной из переработанных досок, которые нашёл Монтгомери, и заворожённо уставилась на Архангела с его мужественностью, явно выделяющейся особенно здесь, в месте, где она стала изысканно женственной.

— Так поступают охотники. — Она чувствовала, что глубоко укоренившееся чувство дома будет важнее в этой новой жизни. — Но, — добавила она, — ты создал гнездо.