Супргуа Архангела (СИ)

Той ночью город снова залил сильнейший дождь. Стоя у камина в личном кабинете Рафаэля и глядя на унылый пейзаж за окном, Елена обнимала себя.

— Мать Иллиума добралась без проблем?

— Да. Завтра вечером мы с ней ужинаем.

— Я так и поняла, что она хочет отдохнуть. — Елена вздрогнула, когда сильным порывом ветра по стеклу сильнее застучали капли, хотя тут больше дело в пересказе разговора между Рафаэлем и Ли Дзюань. Она так и не переставала дрожать. — Ты можешь под таким летать?

Архангел с крыльями, мерцающими янтарём, просматривая бумаги у стола в центре комнаты, кивнул.

— Как и ты, но недолго. Крылья спроецированы так, что не промокают, но ударная сила капель и давление ветра означает, что каждый взмах будет даваться труднее.

Прежде, она с благоговением смотрела на ангелов, взлетающих с высоких балконов, окружавших башню. Не тошнотворное и благоговейное обожание ангела, а простая, глубокая признательность за их потустороннюю красоту и грацию.

— Я никогда не задумывалась о механике полёта, пока у меня не выросли крылья. — Крылья, которые дали ей свободу, превосходящую всё, что большинство могло бы представить.

Архангел Нью-Йорка смотрел на неё кристально голубыми глазами, когда она подошла и встала рядом перед столом.

— Что у тебя на уме, Елена?

— Вампиризм лечит паралич? — Охотясь за идиотами, на которых её нацеливала Гильдия, Елена никогда не могла понять, почему кто-то хочет подписаться на сто лет рабства только для того, чтобы жить дольше. Но остроумное замечание Венома о том, что его яйца снова отрастут, закрутило колёса в голове, и она провела небольшое исследование в Библиотеке Академии. — Знаю, что вампиризм лечит много болезней, но как насчёт повреждения позвоночника?

— Процесс не мгновенный, — сказал Рафаэль. — В зависимости от тяжести травмы, вампиризму может потребоваться до пяти лет, чтобы восстановить повреждённые клетки. Не многие ангелы готовы ждать так долго.

Елена прикусила губу.

— Тебе придётся выпить его кровь.

Она знала, что он не откажет, но всё же… у неё сердце сжималось.

— Придётся. Я не оставлю ему выбора, пока он не станет кандидатом. — Вивек уже достаточно настрадался. — Дай мне немного времени, чтобы понять, как это сделать.

Волосы Рафаэля блеснули в свете камина, когда он кивнул.

— Я слышала, как ты разговаривал с Сэмом.

— Он болтун. — Парень смог пробраться к ней в сердце. — Он сказал, что Джессемайя заставила его написать дополнительное эссе, потому что он сделал что-то плохое, но так и не сказал, что именно.

Её восхитило то, как много он о себе рассказал. Говорили, что воспоминания о перенесённой травме будут всплывать медленно, давая ему время адаптироваться.

— Родители уже начали говорить с ним об этом? — спросил Рафаэль, с пронзительной точностью следуя за ходом её мыслей. Она прижалась к его тёплому телу.

— Иногда он задаёт мне странные вопросы, но в основном его интересует, как все в убежище искали его. Он думает, что это удивительно.

— Умно со стороны его матери и отца, — пробормотал Рафаэль, расправляя крылья рядом с её. — Даже когда всплывут воспоминания, факт, что его искали и любят, а не боль и ужас останется на первом плане.

— Да. — Её взгляд упал на бумаги на столе. — Что это? — Она взяла в руки что-то вроде дорогого приглашения, тяжёлую бумагу с тиснёными буквами «И» и «Х», переплетёнными между собой.

— Открой.

Понимая, что он наблюдает за ней с загадочным выражением лица, Елена разорвала печать, достала карточку и прочитала слова, написанные тончайшим каллиграфическим почерком, богатые серебристо-чёрные чернила безупречно текли по странице:

«Рафаэль, мы приглашаем тебя и твою супругу в наш дом. С удовольствием пообедаем с парой, которая так же понимает, что любовь не слабость. Приходите».

Подписано было изящной буквой «Х», завитки которой были выведены с такой тщательностью, что казались произведением искусства. Елена радостно улыбнулась, когда поняла, что выслеживает извилистую фигуру мифического змея.

— Ханна, — пробормотала она, поднося листок ближе, чтобы разглядеть мельчайшие детали, скрытые внутри одной буквы. — Удивительно.

— Ханна художница. — И супруга Архангела Илии.

Елена посмотрела на Рафаэля.

— В Совете есть ещё какие-нибудь пары, о которых я не знаю, и которые вместе уже долго?

— Эрис — муж Нехи, но не супруг. — Рафаэль не видел его уже триста лет, и даже до этого Эрис всегда был лишь созданием Нехи.

Елена вложила приглашение обратно в конверт и положила его на стол.

— Я бы хотела познакомиться с Ханной.

— Илия — единственный Архангел, — сказал он, отодвигая бумаги на столе и кладя руки ей на талию, чтобы усадить на твёрдую поверхность, — которому я мог бы однажды довериться. — Освободив себе место между её бёдрами, он положил руки по обе стороны от неё на стол. — Но я не возьму тебя в самое сердце его территории. Ещё нет.

Выражение лица его охотницы изменилось на задумчивое.

— Нет, — пробормотала она. — Ещё нет. Потому что так ты станешь уязвимым. Но я предполагаю, что Ханна уже достаточно сильна, чтобы Илия не возражал привести её на твою территорию?

Рафаэль положил ладонь на её бедро.