Супруга без изъяна, или Тайна красной ленты

– Откуда у тебя это? – Клай посмотрел через стол на сестру. Алек поднял глаза от газеты, чтобы узнать, о чем идет речь. Лэйси сидела в наушниках, соединенных с маленьким красным радиоприемником, стоявшим возле ее тарелки. Он впервые видел это.

– Джессика мне подарила на день рождения, – равнодушно ответила Лэйси. Она взяла приемник со стола, встала и прикрепила его к поясу шорт, не доев завтрак.

Алек нахмурился:

– На день рождения? Который?

– Не имеет значения. – Лэйси взяла свою сумку с книгами. – Мне пора.

– Лэйси, подожди минутку. – Алек встал, но дочь уже выбежала из дома. Лэйси явно решила подождать школьный автобус на улице. Ей предстоял первый день занятий в летней школе.

Алек посмотрел на сына. Тот не сводил с него глаз.

– Мы забыли о дне ее рождения, – сообщил Клай.

– Не могли мы этого сделать. Она родилась первого июля, верно?

– Верно. Только сегодня уже второе.

Алек почувствовал себя так, словно его ударили под дых.

– Проклятье!

Он снова сел, закрыл глаза, прижал пальцы к вискам, неожиданно налившимся тупой болью, стоило ему только вспомнить прошедший день. Лэйси была необычно молчаливой за завтраком, а он был поглощен докладом об эрозии почвы у основания маяка. Он почти не отрывался от него, пока ел.

Когда Алек вечером вернулся домой, Лэйси сидела в своей комнате. Она сказала, что ужинать не будет, поэтому они с Клаем заказали себе пиццу и поели в кухне. Лэйси не показывалась весь вечер. Алека это удивило. Она часто сидела в своей комнате, но еще ни разу не проводила там весь вечер.

– Папа?

Алек открыл глаза, услышав голос сына. Он со вздохом выпрямился на стуле.

– Не могу поверить, что такое случилось. Я куплю ей подарок. А у тебя будет время, чтобы купить ей что-нибудь?

Клай кивнул.

– Но что мне купить? – Алек беспомощно посмотрел на сына. – Чем можно ее обрадовать?

– Мама всегда покупала ей старинную куклу.

– Это так, но Лэйси уже четырнадцать.

И потом Алек понятия не имел, где купить такую куклу. Обычно Анни покупала куклу заранее и прятала ее до дня рождения дочки. И к тому же это был особый подарок, только от Анни. Анни умерла, когда Лэйси уже исполнилось тринадцать. Значит, у нее должно было быть тринадцать кукол.

После ухода Клая Алек заглянул в комнату дочери. Там уже не было того беспорядка, который царил до генеральной уборки перед выпускной вечеринкой Клая, но одежда и книги снова начали скапливаться на столе и на полу. Комната стала для Лэйси убежищем.

Как-то вечером Лэйси вернулась домой и торопливо прошла мимо отца в свою спальню. Но ему хватило одного взгляда на нее, чтобы понять – что-то случилось. Блузка Лэйси была застегнута кое-как, глаза покраснели от слез. Он нерешительно постоял под ее дверью несколько минут, прислушиваясь, потом все-таки постучал и вошел. В комнате было темно, и Алеку пришлось на ощупь пробираться к ее кровати. Он присел на край, и, когда глаза привыкли к темноте, он увидел, что Лэйси лежит, повернувшись лицом к стене. Она тихонько всхлипывала, стараясь изо всех сил скрыть свои слезы.

– Что случилось, Лэйси? – спросил Алек.

– Ничего.

Ему пришлось нагнуться, чтобы расслышать ее ответ.

– Тебя кто-нибудь обидел?

Она презрительно фыркнула:

– Господи, ты все о своем!

Алек не мог уйти и оставить ее в таком состоянии.

– Может быть, тебе поговорить с психологом, Лэйси? – предложил он. – Не хочешь? Ты сможешь рассказать обо всем, что тебя тревожит.

Она молчала.

– Так ты не хочешь поговорить с психологом? – повторил Алек свой вопрос.

– Нет!

– А мне не скажешь, что тебя беспокоит?

– Я тебе уже сказала: ничего.

– Дорогая… – Алек коснулся руки дочери, но она резко отдернула ее.

– Уйди, пожалуйста.

Алек встал, подошел к двери.

– Я люблю тебя, Лэйси, – сказал он, прежде чем закрыть дверь.

Девочка промолчала. Алек постоял в коридоре и слышал, как дочь заплакала снова, на этот раз еще сильнее, словно он только усугубил ее боль.

И вот теперь он стоял на пороге ее комнаты и думал о том, как все исправить. Куклы с упреком смотрели на него, а затянутые в черную кожу молодые люди на постерах глумливо смеялись над ним. Ну что ж, Алек О’Нил сделал все, чтобы у его дочери была причина для слез.

Алек купил шоколадный торт с белой глазурью и попросил продавщицу в кондитерской супермаркета написать на нем «С днем рождения, Лэйси!» среди белых сахарных цветов. Он заглянул в магазин одежды, куда Анни обычно водила Лэйси, но ряды кофточек, юбок, платьев и брюк повергли его в ужас. Он не знал размеров дочери, да и ее вкусов тоже не знал. В конце концов в музыкальном магазине Алек оплатил подарочный сертификат – он не имел представления, какую музыку слушает Лэйси – и, более или менее довольный собой, отправился домой готовить на ужин ее любимые блинчики с курицей.