Супруга без изъяна, или Тайна красной ленты

– Hу, я решил, что тебе уже четырнадцать, – ответил Алек. – Ты уже выросла из кукол.

Она пожала плечами:

– Мама обещала мне дарить куклу на день рождения, пока мне не исполнится двадцать один.

– В самом деле? – искренне удивился Алек.

Лэйси подняла голову. За последние месяцы она впервые прямо посмотрела на него, и Алек вздрогнул, увидев боль в ее глазах.

– Когда у меня будут дети, я никогда не забуду об их дне рождения.

– Я не забыл об этом, Лэйси, – попытался оправдаться Алек. – Я помню, что ты родилась первого июля. Я сбился в датах и не сообразил, что июль уже наступил.

– Значит, по твоим подсчетам, было двадцать девятое или тридцатое июня, верно? Ты уже должен был бы приготовить мне подарок, разве не так? – Девочка встала из-за стола, у нее на глазах выступили слезы, и она попыталась скрыть их, низко наклонив голову.

– Дорогая… – Алек поднялся и коснулся ее плеча.

Лэйси отпрянула.

– Я уверена, что ты точно знаешь дату постройки своего дурацкого маяка! И ты наверняка уже спланировал пышное торжество по этому поводу! – Она рванулась к задней двери.

– Тебе завтра в школу, Лэйси, – окликнул ее Алек. – Я не хочу…

– Да пошел ты! – бросила дочь через плечо.

Эти слова больно ударили его. Алек хотел уже побежать за ней, сказать, что не позволит так разговаривать с собой, но не двинулся с места. Лэйси оказалась очень близка к истине. Строительство Киссриверского маяка началось 5 апреля 1869 года и закончилось пять лет спустя. В первый раз огонь на маяке зажегся 30 сентября 1874 года, и в этом году комитет «Спасем маяк» намеревался торжественно отпраздновать очередную годовщину этого события. Алек уже заказал огромный торт по этому случаю.

16

Алек заехал в отделение неотложной помощи в Килл-Дэвил-Хиллз. Это не было импульсивным решением, он давно собирался это сделать. Но лишь только его сердце забилось быстрее при въезде на парковку при воспоминании о том рождественском вечере, когда он был здесь в последний раз, как Алек понял, что день он выбрал верно.

В приемном покое дожидались своей очереди пациенты, и Алек не знал, сможет ли поговорить с Оливией.

Алек подошел к стойке, где лысеющий толстый мужчина не отставал от перепуганной молоденькой регистраторши.

– Я жду уже целый час, черт побери! – Мужчина навалился на стойку, подавшись вперед. Он прижимал пропитанную кровью тряпку к руке. – Здесь у вас можно кровью истечь, пока дождешься помощи.

Девушка попыталась объяснить причину задержки, но мужчина продолжал осыпать ее упреками. Алек подумал, что ему, вероятно, следовало бы вмешаться. Он подыскивал подходящие аргументы, когда рядом с девушкой появилась Оливия. Алек даже не сразу узнал ее. Она выглядела совершенно иначе. И дело было не только в белом халате. Оливия казалась выше ростом, она излучала спокойствие и уверенность. Она не заметила Алека, нагнувшись к возмущающемуся мужчине.

– Мне очень жаль, что вам пришлось ждать, – ровным голосом сказала Оливия, – но здесь не «Макдоналдс».

Мужчина открыл рот, собираясь ответить, но Оливия не дала ему этой возможности.

– Перед вами ждут своей очереди люди с куда более серьезными травмами, чем ваша, – продолжала она. – Мы займемся вами сразу, как только сможем.

Что-то в ее голосе заставило скандалиста замолчать. Он развернулся, что-то бурча себе под нос, и снова уселся в кресло. Только тут Оливия заметила Алека. Она нахмурилась:

– Вы не заболели?

– Нет, со мной все в порядке. – Алек перегнулся через стойку и спросил тихо, чтобы его не услышали: – Вы можете поужинать со мной сегодня?

Оливия улыбнулась:

– Вы и в самом деле хотите сводить меня в ресторан после того, как я поливала слезами свой салат с крабами?

– Да, хочу.

– Что ж, почему бы нам не заехать в какой-нибудь китайский ресторанчик, не взять еду с собой и не отправиться ко мне домой? Я освобожусь в семь часов.

«Очевидно, ее муж так и не вернулся», – подумал Алек.

– Отлично, – обрадовался он. – Я возьму еду и приеду к вам. Что вы любите?

– Выберите сами, – Оливия набросала на листке бумаги схему, как проехать к ее дому, и протянула его Алеку.

Он вернулся к своей машине. Оливия в больнице совершенно преобразилась. Алеку вдруг захотелось посмотреть, как она работает. Он вдруг ощутил тоску по прикосновению к другому живому существу, страдающему и нуждающемуся в его помощи. Алек напомнил себе, что пытается помочь маяку, делает все, чтобы спасти его. Но он понимал, что это не одно и то же. Даже в самый жаркий день, под палящим солнцем, маяк оставался холодным и безжизненным под его руками.

Уже выйдя из больницы, Оливия тут же пожалела о том, что пригласила Алека к себе. Ей хотелось увидеть его, поговорить с ним, но зачем делать это в ее доме? В том самом доме, за который Пол еще выплачивал половину суммы по закладной? И Пол мог заехать в любой момент. Едва ли, но вполне вероятно. В первый раз Оливия ехала домой с работы в надежде на то, что этим вечером муж не появится.

Алек уже ждал ее на крыльце, держа в левой руке большой белый пакет. Оливия остановила машину на подъездной дорожке рядом с его «Бронко» и направилась к дому.