Супруга без изъяна, или Тайна красной ленты

Пол обернулся и увидел Алека на пороге комнаты.

– Идем на улицу. В это время дня их намного лучше видно оттуда.

Пол вышел следом за Алеком. Они обошли дом и остановились перед окнами. Пол не мог прийти в себя от восхищения – цветные витражи завораживали.

– В работах Анни меня больше всего поражает реализм, – признался Пол. – Эти женщины словно живые.

– Да, это ей удавалось, – согласился Алек. – Думаю, даже тому парню, с которым она работала бок о бок столько лет, не удалось научиться этому у нее.

Пол посмотрел на Алека. На его лице лежали золотистые и фиолетовые отсветы от цветного стекла.

– Тебе неприятно говорить о ней? – спросил он.

– Ничего подобного. Анни – это моя самая любимая тема для разговоров.

Пол провел пальцами по стеклу, глядя, как краски переливаются на его руке.

– В тот вечер, когда Оливия пришла домой и сказала мне, что Анни О’Нил умерла… я долго не мог ей поверить. В Анни было столько жизни. Я брал у нее интервью, и это было такое удовольствие… – Пол вспомнил о записях, которые не мог заставить себя послушать.

– Да, в это трудно было поверить.

– Полагаю, ты знаешь о том, что мы с Оливией разошлись.

– Да, она мне об этом говорила. – Алек покосился на Пола. – Тебе известно, что твоя жена этого не хочет?

– Известно. – Пол не сводил глаз с рыжеволосой женщины в белоснежном платье, изображенной на одном из витражей. – Это я во всем виноват, из-за меня все пошло наперекосяк. Я все разрушил своими руками. Когда я уходил, то считал, что поступаю правильно, но теперь… Иногда я по ней скучаю. Хотя я до сих пор сомневаюсь в том, что наш брак можно восстановить.

– У тебя, по крайней мере, есть выбор. И поэтому я тебе завидую. – Алек помолчал немного. – Так и хочется прочитать тебе лекцию. У тебя есть жена, умная, красивая, любящая. Мне кажется, ты не осознаешь, насколько тебе повезло и как легко ты можешь ее потерять… Прости. Я не имею никакого права указывать, как тебе следует себя вести.

– Ничего. Думаю, на твоем месте я чувствовал бы то же самое.

Алек хлопнул себя по руке, убивая москита.

– Давай вернемся в дом, – предложил он.

– Мне пора ехать. – Пол кривил душой. Если несколькими часами раньше ему не хотелось заходить в дом О’Нилов, то теперь ему не хотелось уходить.

– Зайди ненадолго, – настаивал Алек. – Еще не так поздно, дети гуляют. Ты бы мог составить мне компанию.

– Я видел фотографии ваших детей в мастерской Анни, – сказал Пол, пока они возвращались в дом. – Ваша дочь невероятно похожа на нее.

Алек рассмеялся:

– Уже нет. Лэйси отрезала волосы и выкрасилась в черный цвет. – Он пригласил Пола в небольшой уютный кабинет по соседству с гостиной. У окна на письменном столе стоял компьютер, а рабочий стол, похожий на тот, что был в мастерской, расположился у противоположной стены. Кругом висели семейные фотографии, сделанные на пирсе, на веранде дома, на берегу. Анни выглядела такой счастливой на этих снимках. Она была сердцем своей семьи. И Пол вдруг почувствовал, что ненавидит себя за то, что пытался разрушить эту семью, что сыграл на слабости Анни.

Он смотрел на фотографию детей Анни. Лэйси и Клай.

– И она отрезала такие прекрасные волосы? – переспросил он, качая головой.

– К сожалению.

Пол вгляделся в другой снимок и вздрогнул. На него смотрели загорелый седой мужчина и пожилая рыжеволосая женщина.

– Кто эти люди? – спросил он, хотя уже знал ответ.

Зазвонил телефон на письменном столе.

– Это родители Анни, – успел ответить Алек и снял трубку.

Пол почувствовал себя лишним. Он помахал Алеку рукой, одними губами произнес «спасибо» и направился к двери, но хозяин дома жестом остановил его.

– Подождите минуту, – попросил Алек и снова заговорил в трубку: – Выезжаю немедленно. – Он взял ключи со стола и направился к дверям. – У Киссривер машина сбила дикую лошадь. Возможно, нам понадобится твоя помощь. – Алек внимательно посмотрел на Пола. – Можно на тебя рассчитывать?

– Hу… Думаю, да.

– Тогда поехали.

Пол послушно двинулся за ним. Войдя в гараж, Алек взял кожаный чемоданчик, в каких обычно хранят инструменты, и дробовик.

Пол изумленно уставился на оружие.

– Ты собираешься… Думаешь, ее придется пристрелить?

Алек удивленно посмотрел на него, а потом улыбнулся:

– Оно заряжено снотворным. Если понадобится успокоить лошадь, я введу снотворное. Похоже, именно это мне и придется сделать. Если, конечно, бедняга не умрет до нашего приезда.

Пол сел в «Бронко» рядом с Алеком.

– Анни говорила мне, что лошади держатся ближе к дороге, потому что вокруг Киссривер настроили домов.

Алек вывел машину на улицу.

– Мустанги ведут себя так, будто траву посадили специально для них. – Он покачал головой. – Осталось всего десять лошадей. А может быть, уже и девять после этой аварии. Мы расставили вдоль дороги предупреждающие знаки, но многие, когда садятся за руль, отключают мозги.

По дороге к Саут-Шорс они молчали. Пол гадал, что бы подумала Анни, если бы увидела их вместе в «Бронко» с лежащим между ними на сиденье ружьем.

– Ты начал рассказывать мне о родителях Анни, – напомнил Пол.