Супруга с опытом работы

Вежливость – прекрасное качество, но у лиры свои слуги есть. И свои покои. Я недовольно покосилась на стонущую лиру Клеманс. Что-то ее слишком много стало вокруг, хорошо хоть в родственницы перестала набиваться.

Дверь снова распахнулась. Влетели трое взмыленных паломников с кинжалами. Один из них тут же отшвырнул Герваса от лиры Клеманс. Целитель проехался спиной по полу и повалил столик, заставленный баночками и склянками Кая. Все косметическое богатство, весело гремя, раскатилось по гостиной. Кай бросился поднимать, опасливо поглядывая на гостей.

– Просто праздник какой-то! – прошипела я. – Разве на территорию Обители можно проносить оружие?

– Проносить нельзя, а изготавливать можно. Тут превосходный арсенал, –отозвался Гренд, небрежно располагаясь в кресле.

– Сестренка, как ты? – спросил Леррин.

– Юноша меня лечил! – возмущенно отозвалась лира Клеманс, садясь на диване. – А ты ему помешал! Извинись сейчас же!

– Располагайтесь, будьте как дома, на меня можете не обращать внимания, –процедила я.

– Анни, мы просто испугались за тебя, спасать побежали, – Сверр потянулся за поцелуем и заглянул в глаза. – Тут что-то непонятное происходит!

– Да все тут понятно, – разозлилась я, отворачиваясь. – Зелья надо меньше пить возбуждающего!

Мои бывшие наемники обиженно засопели.

– Душенька, ты несправедлива к своим защитникам, – прощебетала лира Клеманс, с интересом поглядывая на Гренда.

Я восхитилась ее самообладанием – кокетничать в разорванном платье и с грязью на лице сможет не каждая!

– Пусть кто-то из ребят проводит даму в ее покои, они тут рядом, лире следует привести себя в порядок, – мстительно напомнила я Клеманс о ее потрепанном внешнем виде. Леррин тут же подал сестре руку. Слава богу, убрались.

Однако очень быстро Леррин вернулся, видимо, помощи Клеманс ждала совсем от других мужчин, и брата оперативно выставила. Меня это взбесило! Своих слуг пусть гоняет, а парни мои! Не дам ей в помощь ни юного Кая, ни Герваса, пусть подорожник прикладывает к своим болячкам. И Сарила что-то долго нет.

Наемники непринужденно раположились у поставца с бутылками. Ну, разумеется, кому что, а мужчинам пьянка.

– Клеманс уверяет, что наша Анни – придворная дама, – рассмеялся Леррин, разливая золотистое вино по бокалам. – Обозвала меня идиотом.

– Анни? Придворная дама? – Сверр тоже засмеялся. – Какая чушь! Она ведь только прислужница аристократа, и все.

– Анни, а кто дал тебе важное поручение? И королевскую печатку? Понятно, что ты только притворялась крестьянкой, когда мы встретились, но все же, почему Клеманс решила, что ты принята при дворе? Так смешно!

Да, обхохочешься. Потому что, рыжий весельчак, твоя сестра намного наблюдательнее тебя. И намного умнее. Не зря же она меня так бесит! Я возмущенно отвернулась. Лакают мое вино, а мне даже не предложили.

– Ну, либо добрый отец, либо любящий муж, кто же еще мог дать беременной женщине опасное поручение? – продолжил веселиться Леррин. – Или знатный любовник?

Ничего там особенно опасного не было. Пока вас, придурков, не встретила, как будто мало мне было Стефана.

– А кто у нас муж? – небрежно спросил Гренд. – Нет мужа?

– Министр, – неохотно сказала я. И даже не соврала ведь!

– Даже так, – недоверчиво пробормотал Гренд. – Целый министр? Птичка высокого полета? Тем лучше. Тогда ты сейчас напишешь ему жалостливое письмо, а мы добавим требования о выкупе с твоим локоном. Как думаешь, ему понравится описание наших совместных утех? Ты такая горячая штучка! Да и тут, я уверен, времени зря не теряла, – Гренд смерил нехорошим взглядом скромно севших в сторонке прислужников.

– Командир, ты уверен, что это правильно? – Леррин даже сел прямо и ноги подтянул. – Анни ведь с нами рассчиталась честь по чести, зачем ты так? Мы же не враги!

– Один хрен в столицу ехать, почему бы деньжат не срубить? – настаивал Гренд. – Ей же нравилось быть с нами. Скрывать правду от мужа некрасиво! Пусть знает, как его жена ведет себя в его отсутствие.

– Это неблагородно, – засопел Сверр. – Анни нам ничего плохого не сделала, а ты ее опозорить хочешь. Сам сказал, что лиру Анни надо защитить! Ты будто мстишь ей!

Тихонько засмеялась. Представила, как бы веселился Ромео и подшучивал над подобным письмом. Было так забавно наблюдать над их борьбой между жадностью и честью! Подлостью и совестью. Самолюбием и справедливостью.

– Я в этом не участвую, – отказался Леррин. Я посмотрела на него с удивлением и благодарностью. Он ответил мне взглядом, полным нежности.

– Она из тебя тряпку сделала за неделю! – возмутился Гренд.

– Из меня тоже, – тихо, но твердо сказал Сверр. – То, что ты задумал – низко.

– Вы выступите против своего командира?

– Мы не на войне. Ты просто нам завидуешь, – так же тихо сказал Сверр.

– Да с чего мне вам завидовать? – взбеленился Гренд, даже вскочил.

– Нас не выгоняли из спальни, – громко сказал Леррин.

– Вот, значит, как, – процедил Гренд. – Вы ради какой-то первой встречной шлюхи готовы предать нашу дружбу, забыть все, что мы пережили?

– Мстить женщине за то, что она предпочла не тебя – мерзко. Не смей ее оскорблять!