Супруги по (не)счастью

Внезапно меня охватило возбуждение, такое сильное, что закололо кончики пальцев, и в животе захлестнулась тугая петля. Поймав ее запястье, я потерся об него губами, как ненормальный, царапая отросшей щетиной… Потом оттеснил Фардану к стене. Каменный выступ уперся ей в спину, заставив выгнуться и прижаться грудью к моей груди. Она выглядела ошеломленной, даже не сопротивлялась. Только хлопала широко открытыми глазами и силилась что-то сказать.

А мне показалось, что соприкоснулись наши сердца, невзирая на преграды из одежды, кожи и ребер. Моя магия потянулась к ней, как к живительному источнику. Я коснулся ее груди, где уже пульсировали и свивались спиралями жилы.

– Вот ты и попалась… – мой лихорадочный шепот. – Это ты на меня реагируешь.

– Ты это придумал… – ее сбивчивый ответ.

– Лгунья… я уже все вижу… Давай проверим… – произнес, задыхаясь, потому что воздуха стало так мало. Фарди вытеснила все своей близостью. – …что чувствуем мы оба. На самом деле.

Загорелась татуировка на запястье, пустив по телу новую огненную волну. Она подстегивала не останавливаться и сделать все, чтобы наш случайный брак стал настоящим. И одна часть меня – дикая, разрушительная, хранившая Огонь, тоже этого хотела. Приказывала ломать, подчинять, жечь, и сопротивление ее только распаляло. В бою это было нужным, но я не хотел воевать с ней.

– Это все ложь. Брачная магия.

Я наклонился и коснулся виска северянки носом и губами. Огнеликий… если это всего лишь проделки магии, убей меня сразу. Потому что я не хочу, чтобы дело было только в ней. Это будет самый горький обман.

– Ты что творишь? – произнесла Фарди сбивчивым шепотом. – Убери свои руки… Я не хочу ничего проверять…

– Тебе больно?

Получить ответ на этот вопрос казалось безумно важным. Да, я часто терял голову, такова особенность всех огневиков, но животным не был. Всегда получалось взять свою природу под контроль. Но если бы Фарди сказала хоть слово, одно короткое слово, которое я в этот миг так желал услышать…

Вздох – и губы коснулись виска. Ее вкус пьянил, как терпкое южное вино, я чувствовал, как она дрожит, как бешено колотится ее сердце. Иногда предвкушение поцелуя бывает слаще самого поцелуя.

– Ненавижу…

Я видел дьявольские искры, бушующие на дне зрачков, видел ее длинные загнутые ресницы и пунцовые губы.

– Как сильно я тебя ненавижу… Не знать бы тебя никогда… Чтоб ты провалился…

Дыхание сбивалось, грудь вздымалась часто и неровно. Я чувствовал каждый ее изгиб, тепло и дыхание сводили с ума. И да, я бы с удовольствием провалился с головой в это безумие. Вместе с ней.

Я скользнул губами по щеке. Замер в опасной близости от края ее рта, продляя сладкую пытку. Сердце колотилось, как безумное. Это была болезнь. Заразная хворь. Она не делала попыток отстраниться или вырваться, но странно обмякла в моих руках. Упрямая северянка выжидала, а я понял – она прислушивается к своим ощущениям так же, как и я к своим.

Мы ходили по кромке остро заточенного лезвия. Осталось лишь повернуть голову и…

– Изнасилуешь меня? Ты ведь не слишком… церемонишься с женщинами… – она пыталась добавить в голос льда, но тот предательски сорвался.

– С чего ты взяла? Я не чудовище… – я еле ощутимо потерся о ее щеку, ощущая мягкость женской кожи. – Но если ты согласишься, я сделаю все, чтобы тебе было хорошо.

Фардана

Меня спеленало по рукам и ногам, я не могла думать здраво, не могла пошевелиться. Оставалось лишь бессовестно лгать.

Его тепло проникало мне под кожу слишком настойчиво, а губы… Губы и обжигали, и ласкали одновременно. Если бы сейчас у меня спросили, не желаю ли я представить на месте Фрида своего законного жениха, я бы не смогла солгать. Потому что никогда не мечтала об Улвисе, не хотела его близости. Ни его, ни других мужчин.

Может, все дело в огне? Он притягивает глупых мотыльков.

Я никогда не желала быть слабой, ведомой, но сейчас до дрожи хотела понять, каково это все. Просто попробовать… одну каплю… а потом забыть. Как и то, что было ночью. Мгновения женской слабости.

И каково целовать мужчину, который смотрит с такой неподдельной страстью? Я чувствовала это слишком явно, и страсть эта, как заразная болезнь, проникала в меня, ломала, подчиняла своей воле.

Он близок – миг моего падения. И если я сейчас ничего не сделаю, если позволю ему и дальше творить эту дикость…

Мы соприкоснулись лбами, дыша, как два загнанных зверя. Сжимая друг друга, не в силах ни оторваться, ни сблизиться. Балансируя на краю глубокого ущелья. Я мысленно умоляла его молчать и не шевелиться, не заставлять делать то, о чем потом пожалею.

– Фрид…

Я хотела, чтобы голос звучал твердо и сурово, но вышло слишком беспомощно. Как мольба.

Он воспринял это по-своему и, выдохнув накрыл мои губы своими. Сначала легко и осторожно, будто пробуя вино – проверяя, не отравлено ли. Прихватывая то нижнюю, то верхнюю, раздвигая их языком.