Супруги по соседству

– Когда она училась в классе десятом-одиннадцатом. У нас были три девочки – считали себя избранными. Три самые хорошенькие девочки в школе нашли друг друга и объединились в клуб, куда никто больше не мог вступить.

– Вы помните их имена?

– Конечно. Дебби Ренцетти, Дженис Фогл и Сьюзан Гивенс. – Дженнингс записал имена в блокнот. – Этих трех я не забуду.

– И что случилось?

– Не знаю. Сегодня три красотки, как обычно, травят Энн, а назавтра мы узнаем, что одна из них в больнице, а остальные обходят Энн за километр. Сьюзан недели две не ходила в школу. Нам сказали, что она упала с велосипеда и ударилась головой.

Расбах слегка наклонился к ней.

– Но вы ведь в это не верите? Как вы думаете, что случилось на самом деле?

– Точно не знаю. В школу вызывали родителей и беседовали за закрытыми дверями. Дело замяли. Но я уверена, Энн просто надоело это терпеть.

Расбах с Дженнингсом вернулись в участок и, покопавшись в документах, выяснили, что две из упомянутых учительницей девочек, Дебби Ренцетти и Сьюзан Гивенс, переехали со своими семьями в другой город сразу после окончания школы. Дженис Фогл, по удачному стечению обстоятельств, до сих пор жила здесь. Когда Расбах повзонил ей, удача его не подвела: она была дома и готова была приехать в участок, чтобы поговорить.

Расбаха вызвали в приемную, когда она появилась ровно в назначенное время. Он вышел ее встретить. Он знал, чего ожидать, но не смог не поразиться ее красоте. Интересно, каково это, подумал Расбах, быть такой красивой в старших классах, когда большинство детей болезненно переживает недостатки своей внешности? Он задумался над тем, как это повлияло на ее дальнейшую судьбу. На секунду ему вспомнилась Синтия Стиллвелл.

– Мисс Фогл, – поздоровался Расбах. – Я детектив Расбах. Это детектив Дженнингс. Спасибо, что зашли. Если не возражаете, мы зададим вам несколько вопросов.

В ответ на его слова она нахмурилась, как будто смирившись с неизбежным.

– Честно говоря, я ожидала, что мне позвонят, – сказала она.

Они провели ее в комнату для допросов. Она, казалось, занервничала, когда ей сообщили о видеокамере, но не стала возражать.

– Вы с Энн Конти – ее тогда звали Энн Драйз – вместе учились в школе Святой Милдред, – начал Расбах, когда со вступлениями было покончено.

– Да, – ответила Дженис тихо.

– Какой она была?

Дженис какое-то время молчала, как будто не была уверена, что сказать.

– Она была славной.

– Славной? – Расбах ждал продолжения.

Неожиданно ее лицо сморщилось и она расплакалась. Расбах, не произнося ни слова, деликатно подтолкнул к ней поближе коробку с бумажными салфетками.

– Правда в том, что она была милой девочкой, а я – конченой стервой. Мы со Сьюзан и Дебби вели себя ужасно. Мне теперь так стыдно. Я вспоминаю, какой была, и мне просто не верится. Мы были так жестоки с ней без всякой на то причины.

– Что значит «жестоки»?

Дженис отвернулась и аккуратно высморкалась. Потом посмотрела в потолок, стараясь успокоиться.

– Дразнили ее. Смеялись над ее внешностью, одеждой. Мы думали, что мы лучше нее – лучше всех остальных, – она посмотрела на него, невесело улыбнувшись. – Нам было по пятнадцать. Конечно, это не оправдание.

– Так что случилось?

– Это длилось несколько месяцев, и она просто терпела. Никогда не огрызалась в ответ и притворялась, что ее это не задевает, но нам казалось, это потому, что она такая убогая. Вообще-то я считала это своего рода смелостью – день за днем делать вид, что все в порядке, когда очевидно, что это не так, но я держала свое мнение при себе.

Расбах ободряюще кивнул, чтобы она продолжала.

Она посмотрела на бумажный платок в руках, тяжело вздохнула и снова подняла глаза на Расбаха.

– Однажды она просто сорвалась. Мы трое – Дебби, Сьюзан и я – по какой-то причине задержались в школе. Мы были в женском туалете, когда зашла Энн. Она увидела нас и застыла. Потом сказала: «Привет», – помахала нам и зашла в кабинку. Должна признать, это требует определенного мужества, – она остановилась, а затем продолжила: – Ну, и мы стали издеваться, – она замолчала.

– Как именно? – спросил Расбах.

– Стыдно признаться. Что-то вроде: «Как там твоя диета? А то ты, кажется, стала еще толще», – и в таком духе. Мы были к ней довольно жестоки. Потом она вышла из кабинки и подошла прямо к Сьюзан. Никто этого не ожидал. Энн схватила ее за горло и ударила головой об стену. Там были бетонные стены, покрытые такой глянцевой краской, бледно-розовые, и удар был сильным. Сьюзан просто упала. Кровь размазалась по всей стене, – лицо Дженис исказила гримаса, как будто она снова была в школьном туалете и смотрела на подругу, лежащую на полу без сознания, и пятна крови на стене. – Я подумала, Энн убила ее.

– Продолжайте, – подбодрил Расбах.