Супружеский долг

Изумленный взгляд был направлен на приближающегося Эмори. На нем был надет только что сшитый придворный наряд. Старые залатанные штаны в обтяжку сменили отличные новые, а поношенную тунику — щегольской дублет цвета зеленого мха с такими длинными рукавами, что они волочились по земле. На голове у него красовалась шляпа, напоминавшая тюрбан с невероятно пышным пером, которое торчало дыбом и бурно раскачивалось по ветру при каждом шаге владельца. Но не это больше всего рассмешило Блейка, а походка друга. Эмори не шел, а шествовал в их сторону каким-то преувеличенно маршевым шагом. На лице его было написано явное отвращение. Чертыхаясь, он пересек двор, направляясь в их сторону.

— Доброе утро, дружище! — произнес Блейк, когда Эмори добрался до них.

— Вижу, ты решил приодеться в новенькое? — не удержался Маленький Джордж.

— Да уж, — морщась, пробормотал Эмори. — Вы когда-нибудь видели подобную мишуру?

Маленький Джордж предпочел дипломатично промолчать, предоставив врать Блейку. Тот не обманул его ожиданий:

— Все отлично. Лучше некуда. В новом дублете ты выглядишь настоящим лордом!

— Лордом? Мои рукава волочатся по земле, словно подол дамской юбки. А взгляните только на эту шляпу! — жалобно воззвал к друзьям Эмори. Закатив к небу глаза, он поднял руку к нелепо торчащему перу и с омерзением качнул его, а затем перевел свирепый взгляд на ноги: — А такое вы когда-нибудь видели?!

— Я стараюсь не глазеть по сторонам! — ухмыльнулся углом рта Блейк, однако бросил невольный взгляд на ноги друга, после чего, не в силах сдерживать рвущийся из груди смех, оглушительно расхохотался. Заметив уныние Эмори, он с трудом взял себя в руки и выдавил явную ложь: — Не так уж это и плохо.

— Не так уж плохо?! — взвился Эмори. — Да носки башмаков доходят мне до бедер!

— Нет, пониже, — простодушно заметил Маленький Джордж. И действительно, загнутые носки модных башмаков, подобных тем, что носили шуты, доходили ему лишь до колен, где и закреплялись золотыми цепочками.

Внимательнее присмотревшись к фантастическому фасону, Блейк нахмурился и покачал головой:

— А ты не можешь заказать другую пару? С более короткими носами?

Эмори горестно вздохнул:

— Это последний писк моды при дворе.

— Да, но…

— Я не хочу выделяться при дворе своим видом и ставить Эмму в неловкое положение.

— А по-моему, — пожал плечами Маленький Джордж, — ты будешь выглядеть поистине нелепо, шаркая в этих башмаках, словно у тебя к ступням привязано по рыбине.

— Знаю! — простонал Эмори. — Но что же мне делать?

Блейк почесал в затылке.

— Я все-таки потребовал бы от этого павлина немного укоротить носы. И рукава. И, возможно, примерил бы шляпу другого фасона.

Эмори молчал, с несчастным видом разглядывая свои башмаки. Решив, что перемена темы разговора поднимет ему настроение, Блейк поинтересовался:

— Ты наладил отношения с Эммой?

— Что? Ох нет! — Уперев руки в бока, Эмори безрадостно наблюдал за беготней слуг во внутреннем дворе замка. — Она со мной не разговаривает. Заперлась в спальне.

Блейк и Маленький Джордж сочувственно кивнули. Они, как и большинство обитателей замка, долго стояли в большом зале, слушая, как Эмори наверху стучал в двери спальни, требуя, чтобы жена выслушала извинения и простила его. Блейк уже собрался было подняться к нему и дать парочку советов, как справиться с такой ситуацией, но, вспомнив о вспыльчивом характере Эммы, передумал.

— Что же ты предпримешь? — осведомился Маленький Джордж.

— Я уже предпринимаю, — мрачно усмехнулся Эмори. И в ответ на недоуменные взгляды друзей нетерпеливо ткнул в себя пальцем. — Я нацепил на себя все это. Она хотела, чтобы я оделся в хорошие модные одежды. Я их надел. — Он снова с отвращением посмотрел на башмаки и, вздохнув, спросил: — Думаете, ей понравится?

Блейк покачал головой:

— Боюсь, твоего нового наряда будет недостаточно, чтобы заставить ее забыть, как ты обвинил ее в попытке убить мужа.

Эмори поморщился:

— Конечно, это было глупо с моей стороны. У меня, наверное, ум за разум зашел, если я смог хоть на мгновение предположить подобное. Чтобы моя жена пыталась меня убить?! Нет. За всей этой историей стоит Бертран. Вернее, его мать. Но только не Эмма! — Он вздохнул, произнося ее имя, и выражение его лица смягчилось. — Она слишком нежна и кротка для такого низкого поступка. Никогда в жизни не встречал я более добросердечной женщины. Господи, да она и мухи не сможет прихлопнуть! Она…

Рассуждения Эмори о нежности и мягкости характера жены внезапно прервал резкий свист над самым его ухом. Последовавшее за этим ощущение прохлады заставило его вскинуть руку к голове и убедиться, что шляпы на ней больше нет.

Все трое повернулись назад и с ужасом увидели, что вонзившаяся в деревянную стойку сарая стрела пригвоздила к ней шляпу, только что гордо красовавшуюся на голове Эмори.

— Что за… — Ошеломленный Эмори круто обернулся в ту сторону, откуда была послана стрела, и разинул рот при виде своей «нежной и кроткой» жены, стоящей на верхней ступени перед дверью в замок с луком и стрелой в руках. Не успел он и ахнуть, как Эмма выпустила вторую.