Сураз

- В чем дело? - спросил вслух Спирька.- А? - Брезгливо, с опаской отстранил от себя стволы, перехватил ружье, осторожно спустил курки. Глубоко и радостно вздохнул. И заговорил громко, дурашливо, испытывая большое облегчение и радость: - В чем дело, Спиря? А? А-я-я-я-яй! Как же так? Побили мальчика? Побили... Больно, да? Хотел себе в лобик пук!.. Ну и фраер! - Спирька даже засмеялся и схватился за губу: губы треснули от учителева рычага, стало больно, когда засмеялся.- Что ты? Что ты? Что ты? (Разбитый рот выговаривал: "фто ты? фто ты?") Разве так можно? А-я-я-я-яй! Нехорофо. Ну, побили... а ты сразу... стреляться, О-о!

Спирька лег спиной на прохладную землю, раскинул руки... Вот так он завтра лежал бы. Там, где сейчас стучит сердце - Спирька приложил ладонь к груди,- здесь была бы рваная дыра от двух зарядов - больше шапки. Может, загорелся бы, и истлели бы пиджак и рубаха. Голый лежал бы... О, курва, смотреть же противно! Спирька сел, закурил, с наслаждением затянулся. Так торопился засадить в себя эти два заряда, что и покурить напоследок не догадался. Даже те, кого расстреливают, Спирька слышал, просят покурить в последний раз. Вспомнилась маленькая девочка, племянница Спирьки: когда она чувствует, что отцу надоело уже возить ее на горбу, она смешно-просительно морщит мордочку и говорит: "Посений язок! Ну посений язочек!" Спирька засмеялся, вспомнив девочку. Опять лег, курил, смотрел на звезды; и показалось, что они чуть звенят в дрожи - тонким-тонким звоном; и ему тоже захотелось тихо-тихо, по-щенячьи, поскулить... Он зажмурился и почувствовал, как его плавно, мощно несет земля. Спирька вскочил. Надо что-то делать, надо что-нибудь сделать. "Что-нибудь я сейчас сделаю!" - решил он. Он подобрал ружье и скоро пошагал... сам не зная куда. Только прочь с кладбища, от этих крестов и молчания. Он стал вслух, незло материть покойников:

- Лежите?.. Ну и лежите! Лежите - такая ваша судьба. При чем тут я-то? Вы лежите, а я малость еще побегаю по земле. Покружусь,

Теперь он хотел убежать от мысли о кладбище, о том, как он лежал там... Он хотел куда-нибудь прибежать, к кому-нибудь. Может, рассказать все... Может, посмеяться. Выпить бы! А где теперь? Как где? А Верка-буфетчица из чайной? Э-э, там же всегда есть! Там, кстати, можно и переночевать. Спирька свернул в переулок.

Вера сперва заворчала: вот - ни днем, ни ночью... Спирька зажег спичку и осветил свое лицо:

- Ты глянь, меня же было не убили, а ты канитель развела.

Вера испугалась. Спирька ихонько засмеялся, довольный.

- Да где эт тебя так?! - спросила Вера.

- В одном месте... Славно уделали?

- Господи, Спирька!.. Добьют тебя когда-нибудь. Где был-то?

- Не скажу. Секрет.

Прошли в Верину комнату. Вера задернула поплотней занавески, зажгла свет. Еще раз оглядела Спирьку... Потрогала теплой ладошкой, пахнущей кремом, горячие ссадины на его лице.

- Ой! - притворно воскликнул Спирька. Опять засмеялся и стал ходить комнате.

Славный это народ, одинокие женщины! Почему-то у них всегда уютно, хорошо. Можно размашисто походить, если не скрипит пол. Можно подумать... Можно, меж делом, приласкать хозяйку, погладить по руке... Все кстати, все умно. Они вздрагива с непривычки и смотрят ласково, пытливо. Милые. Добрые. Жалко их.

Вера нашла бутылку водки. Сходила даже в погребушку, принесла огурцов. Только вернулась испуганная...

- Там у тебя что, ружье, что ли? Я запнулась...

- Ружье. Пусть стоит.

- А зачем ружье-то?

- Да так.

- Спирька... ты чего это?

У Веры был хороший муж, хороший мужик, помер в сорок лет. Что приключилось бог его знает. Рак, наверно.

- Спирька!..

- Аиньки?

- Ты что... воюешь, что ли, бегаешь?

- Воюю, Вот - ранили.- Спирька опять засмеялся. Что-то смешно ему было. Хорошо было.

- Вот чудной-то. Может, убил кого?

- Нет. После убью. Потом.

- Спирька, я боюсь. Может, ты натворил чего... тогда и меня... как свидетельницу. Ну тя к дьяволу!

- Все в порядке, дурочка. Чего ты испугалась? Никого я не убил. Меня чуть убили... А мне надо еще придумать, как убить.

- Пей и уходи,- рассердилась Вера.- Уходи, Спирька. Мне только этого еще не хватало.

Спирька посерьезнел.

- Успокойся. Неужели я похожий на такого - невиновных подводить. Что ты? Ты же знаешь меня... Я б никогда не пришел, если б... Брось.

- С ружьем по ночам носится...

Спирька выпил стакан, закусил огурцом. Вера не стала пить.

- Не хочу.

- Почему?

- Не хочу. Напугал ты меня с этим ружьем. Кто избил-то?

- Чужие какие-то. Перестань про это. Не надо.- Вспомнился учитель... Бледный, в трусах. Спирька передернул плечами, прогоняя неприятную, злую мысль. Радости поубавилось.- Ладно, ладно, ладно,торопливо сказал он.- Не надо про это, - И еще налил полстакана, чтоб не успеть подумать еще про учительницу, чтоб не вспомнить ее. Но она вспомнилась - маленькая, полуголенькая, насмерть перепуганная... Все-таки вспомнилась.

Утром Спирька вскочил рано. Оставил ружье у Веры.

- Вечером зайду, возьму.

- А куда сам?

- На работу, куда. Это... не болтай про ружье-то.

- Ну, пошла всем рассказывать: был ночью Спирька с ружьем...