Суриков

И. В. Евдокимов СУРИКОВ

*

ПОД ОБЩЕЙ РЕДАКЦИЕЙ

М. Горького, Мих. Кольцова, А. Н. Тихонова

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ:

М. Горький, акад. С. И. Вавилов, проф. Б. М. Гессен, проф. И. Э. Грабарь, М. Е. Кольцов, Н. В. Крыленко, А. В. Луначарский, проф. А. П. Пинкевич, Н. А. Семашко, В. М. Свердлов, А. Н. Тихонов, проф. А. Н. Фрумкин, проф. О. Ю. Шмидт.

М.: Журн. газетное объединение, 1933.

INFO

*

Обложка П. Алякринского

Технический редактор Л. И. Свешникова

_____

Уполн. Главлита В—62286

Изд. № 227

З. Т. 677

Тираж 40 000 экз.

Колич. знаков в бум. листе 88 000.

СтАт А₅— 148×210 мм.

Колич. бум. листов 5

Сдана книга в набор 3/ VI

Подписана к печати 7/VIII —1933 г.

Отп. в 7-й тип. Мособлполиграфа «Искра революции»,

Москва, Арбат, Филипповский пер. 13.

_____

Примечания оцифровщика:

В тексте сохранена орфография оригинала.

Выделение разрядкой, то есть выделение за счет увеличенного расстояния между буквами заменено курсивом.

Иллюстрации ввиду отвратительного качества в оригинале заменены на взятые из Интернета.

Не ищет вчуже утешенья

Душа, богатая собой.

Д. Веневитинов

ВСТУПЛЕНИЕ К РОДОСЛОВНОЙ СУРИКОВА

ВАСИЛИЙ Иванович Суриков происходил из казацкого сословия.

Это происхождение неизгладимо наложило на него весьма своеобразную печать.

Хотя художник жил в эпоху, когда понятие «казак» уже не имело общего собирательного значения, определявшего в XVI столетии «беглое», «гулящее», «вольное» пограничное население московского государства — казачество не было однородной массой, оно уже раздиралось различными классовыми интересами, — тем не менее «казачья сословность» всей суммой исторических, бытовых и родовых предрассудков воздействовала на образование личности художника.

Суриков еще слепо верил, что существовал какой-то особый тип «казака», «вольного человека», отличный от других людей из остальных сословий. Это даже составляло предмет его гордости всю жизнь.

Как дворянские роды кичились древностью и знатностью своего происхождения, старательно подсчитывая количество веток на «пышном родословном древе», так Суриков важно похвалялся своими предками— казаками. Художник поэтизировал все казачество в целом, во все времена и сроки.

Художник мог фантазировать, сколько ему хотелось, но живая жизнь находилась в прямом противоречии с его своеобразными представлениями о казачестве. Все так называемые казачьи «вольности» (свобода от государственного «тягла», самоуправляющаяся община с выборными старшинами и атаманами, неделимый земельный фонд), будучи пережитками «старины», к началу XIX столетия перестали существовать. Самодержавие уничтожило всякую казачью самостоятельность. Все казачьи области были подчинены общегубернскому управлению.

Завершился процесс и социальной дифференциации. В 1835 году каждый рядовой казак получил значительные земельные наделы (от 8,2—12 га на душу). Казацкая верхушка — старшины — получили землю в частную и вековую собственность, конечно, в неизмеримо больших размерах (от 200 до 1 500 га). Верхушка постаралась захватить наиболее плодородные и ценные угодья.

В дальнейшем социально-экономическое и административно-военное положение казачества стало находиться в зависимости от общих хозяйственных и социальных условий развития России. Это главное. Местные особенности уже не играли решающей роли, при всем их своеобразии и значительности. Они только отличали казаков от других сословий страны, придавая им более замкнутый вид.

Однако, подавляя казацкие «вольности» в целом, самодержавие предусмотрительно использовало весь костяк казачества для полицейско-охранительной службы. Старинное «военное занятие» стало негодным для защиты границ, давно перешагнувших древние рубежи, но вполне пригодилось в целях борьбы с «внутренним врагом», посягавшими на основы монархии.