Читаем Суровая зима полностью

— У нас дома целые дни только и слышишь английский, — сообщил мальчик. — У старшей сестры полно знакомых англичан. Девочка покраснела. Покраснел и Леамо.

— Оттуда у меня и значки, — добавил паренек.

— А ты знаешь, что спекулировать военными значками запрещено? — поинтересовался Леамо.

— Конечно. Но вы же меня не выдадите.

— Не выдам, малыш, не бойся.

— Нам сходить, — напомнила девочка.

— Мне тоже, — бесстыдно солгал Леамо.

Ребятишки поглядывали на Леамо с уважением, даже с гордостью.

— А вам, собственно, куда? Не боитесь одни ходить по улицам?

— А чего бояться?

— Конечно, конечно, — пробормотал Леамо. — Так куда же?

— Его веду в начальную школу Святого Маглуара, а сама иду в среднюю — Святой Берты. До войны мы ходили в городскую, а теперь у сестры хватает денег платить за частную. Говорит, это престижней.

— Еще бы, — промямлил Леамо.

— Вы меня правда не заложите? — спросил мальчик.

— Приходите к нам в воскресенье, месье Леамо, — предложила девчушка.

— Обязательно приду, — заверил Леамо, — и все вместе пойдем в кино.

Потом вдруг спохватился:

— Откуда вы знаете мою фамилию?

— Вы же сами дали нам и фамилию, и адрес, — объяснила девочка, показывая конверт с названием полка. — Разве не нарочно?

И убежала. Но нет, вернулась и сообщила:

— Меня зовут Аннетта.

IV 

По воскресеньям, после мессы, Леамо обедал у своего брата, сенатора Леамо. Тот не верил ни в богов ни в чертей (так он уверял), но считал, что религия укрепляет нацию. Легковесная религиозность его молодой жены Терезы тут же улетучилась под напором воинствующего свободомыслия сенатора. Во время войны ей, однако, вышло послабление — сенатор позволил супруге молиться за здравие ее пасынка, попавшего на фронт.

В церкви Бернар пристраивался у входа, при первом удобном случае смывался и ровно в полдень был уже у брата.

— Что Шарль? — поинтересовался Бернар.

— Прекрасно. В теплых окопах, а вот фрицы, скоты чертовы, все замерзнут.

— Почему это?

— У них уголь кончится.

— Думаешь, в окопах буржуйки?

— Опять начинается, — вступила Тереза. — Ну отчего вы такой пессимист?

— Я просто говорю правду.

— Правда для тебя только черное, — заявил сенатор.

— Не скажи. Тереза — красивая женщина. Это тоже правда.

— Ладно, за стол. Умираю от голода! Я открыл банку сардин на закуску, а вот масло, прямиком из Изиньи.

— Масло превосходное, — согласился Бернар. — Но не смейтесь над хлебом из дерьма. Скоро и вас прижмет.

— Поживем увидим. Ты ведь и сам не ешь хлеба из дерьма. Готовится наступление, фрицы уже выбились из сил. Последний год воюем.

— Только в твоем воображении это самое наступление.

— Как, — удивилась Тереза, — вы не верите в нашу победу?

— Верю, но не в такую уж скорую.

— Не каркай, — возмутился брат.

— А каковы рабочие! Отсиживаются на заводах, лакомятся курочкой, как мы с тобой. А крестьяне и буржуа идут на фронт.

— Считай, что им повезло. Салату положить? Когда Гогенцоллернов и Габсбургов упрячут в кутузку, все народы разоружатся. Правда, не будет и военной формы. То-то дамы пожалеют.

— Дурачок, — бросила Тереза.

— Разве не правда, — не унимался сенатор, — что женская добродетель капитулирует при виде мундира?

— Значит, ты утверждаешь, — заметил Бернар, — что большинство женщин — шлюхи.

— Как всегда клевещешь, — возмутился сенатор. — Ничего такого я не говорил. Попробуй лучше камамбер. Знаешь, как я отвечаю на пораженческие речи — смеюсь над ними: ха-ха-ха!

— И правильно, — согласилась Тереза. — Если к вам прислушиваться, Бернар, помрешь от меланхолии.

— Но я-то не помер, — возразил Бернар.

— Еще бы, ты только ею и живешь.

— Я объективен.

— Ладно, хватит. Эти апельсины мне прислал некий швейцарец.

— Мне тоже.

— Может, навестим их? — предложила Тереза.

— А почему бы и нет? — оживился сенатор. — Если Лали теперь Гейфер, то она же не перестала быть нашей кузиной? Кузен Адольф! Страшно подумать, что у нас теперь родственник с подобным имечком. Но Лали славная бабенка. Ты, помнится, когда-то лапал ее без зазренья совести.

— Перестань, — произнесла Тереза.

После кофе Бернар быстренько распрощался с братом и в половине второго уже стоял у двери, которую сторожил фаянсовый пес.

Открыла ему Аннетта.

— Ой, как я рада, как я рада!

— Здравствуй, малышка.

— Здравствуйте, месье Леамо, — ответствовала малышка.

— Зови меня Бернар.

На крыльцо вышла старшая сестра Мадлена в кимоно персидского облика с внушительным разрезом, что делало ее очень даже смахивающей на шлюху.

— Входите же, месье, — воскликнула она.

Он вошел. Она сердечно пожала ему руку и впустила в комнату, именуемую гостиной, увешанную флагами самых разнообразных стран и народов и фотографиями офицеров союзных армий, по большинству британской.

— Мои крестники, — подмигнула Мадлена и тут же отправилась за бутылкой виски. В это время появился мальчуган по имени, как выяснилось, Поло, в воскресном костюмчике. Мадлена вскоре вернулась.

— Очень мило с вашей стороны сводить их в кинематограф. У меня-то времени нет. Бьюсь с ними с пятнадцати лет. А разве на заводе мне хватило бы, чтобы дать им приличное воспитание? Так что виновато общество, а не я.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уроки счастья
Уроки счастья

В тридцать семь от жизни не ждешь никаких сюрпризов, привыкаешь относиться ко всему с долей здорового цинизма и обзаводишься кучей холостяцких привычек. Работа в школе не предполагает широкого круга знакомств, а подружки все давно вышли замуж, и на первом месте у них муж и дети. Вот и я уже смирилась с тем, что на личной жизни можно поставить крест, ведь мужчинам интереснее молодые и стройные, а не умные и осторожные женщины. Но его величество случай плевать хотел на мои убеждения и все повернул по-своему, и внезапно в моей размеренной и устоявшейся жизни появились два программиста, имеющие свои взгляды на то, как надо ухаживать за женщиной. И что на первом месте у них будет совсем не работа и собственный эгоизм.

Кира Стрельникова , Некто Лукас

Современная русская и зарубежная проза / Самиздат, сетевая литература / Любовно-фантастические романы / Романы
Жизнь за жильё. Книга вторая
Жизнь за жильё. Книга вторая

Холодное лето 1994 года. Засекреченный сотрудник уголовного розыска внедряется в бокситогорскую преступную группировку. Лейтенант милиции решает захватить с помощью бандитов новые торговые точки в Питере, а затем кинуть братву под жернова правосудия и вместе с друзьями занять освободившееся место под солнцем.Возникает конфликт интересов, в который втягивается тамбовская группировка. Вскоре в городе появляется мощное охранное предприятие, которое станет известным, как «ментовская крыша»…События и имена придуманы автором, некоторые вещи приукрашены, некоторые преувеличены. Бокситогорск — прекрасный тихий городок Ленинградской области.И многое хорошее из воспоминаний детства и юности «лихих 90-х» поможет нам сегодня найти опору в свалившейся вдруг социальной депрессии экономического кризиса эпохи коронавируса…

Роман Тагиров

Современная русская и зарубежная проза