Суровое испытание

— Мужика у нее нету, да? По мне, так ни кожи ни рожи. Из тех баб, что носятся как сумасшедшие и на каждом углу орут про народ и демократию. Комплексуют из-за внешности, вот и маются дурью, суют свой нос куда не следует. Согласись?

Инспектор Чан сделал глубокую затяжку.

40

Видеокамера была наготове. Приехала начальница центра помощи жертвам сексуального насилия. С минуты на минуту ждали сурдопереводчика из районной администрации, согласившегося помочь на добровольных началах: когда-то oн учился в одной школе с сотрудником муджинского правозащитного центра. В комнате для совещаний особо ничего не меняли, а чтобы детям было уютнее, Со Юджин по дороге в офис купила маленький горшочек с бегонией. Как только мама Ёнду приведет дочь, а чуть позже подъедут Кан Инхо и Юри, начнется запись показаний.

Утром Со Юджин провела совещание с двумя коллегами. Договорились, что для начала они будут действовав своими силами: запишут свидетельские показания детей и распространят в СМИ — отправят материал в газеты и на телевидение, чтобы довести до сведения госкомитету по правам человека.

В то же утро из муджинского регионального комитета труда сообщили, что куратора общежития «Чаэ», слабослышащего Сон Хасопа, незаконно уволили. Правление интерната обвинило его в оскорблении директора и несоответствии статусу преподавателя. Однако, похоже, настоящая причина крылась в том, что в тот роковой вечер именно он отвез Ёнду в центр помощи жертвам сексуального насилия. Чутье подсказывало Со Юджин: что-то громадное затаилось во мраке, — и потому она решила не тратить время на перепалки с инспектором Чаном.

Первой приехала мама Ёнду. Мужа прооперировали несколько дней назад, и сегодня на рассвете она вернулась в Муджин, забрала дочь из интерната и привезла в центр. Лицо ее совсем потемнело: результаты операции не обнадеживали. Жизнь загнала эту женщину в угол, и Со Юджин в очередной раз усомнилась в существовании Бога. Перед глазами возникла картина из прошлого: годовалая малышка с закатившимися глазами бьется в конвульсиях от высоченной температуры… Привязав ее к спине, вытащив из кроватки четырехлетнюю старшую, как умалишенная она выскочила на стылые предрассветные улицы, пытаясь поймать такси, чтобы доехать до больницы. Припомнила она и тогдашнее наваждение: вскинув к небу глаза, она увидела лишь разбитое вдребезги темно-синее стекло, обрушивающееся на нее градом осколков.

— Проходи, пожалуйста! Рада встрече. — Со Юджин поприветствовала Ёнду на примитивном языке жестов, которому научил ее Кан Инхо.

Ёнду мгновенно просветлела, напряжение спало, и она спросила в ответ что-то типа «вы тоже глухая?». Других жестов Со Юджин не знала, поэтому лишь улыбнулась и отрицательно помахала рукой. По лицу девочки пробежала легкая тень разочарования.

Со Юджин протянула булочку и молоко, специально купленные для детей. После некоторого колебания Ёнду села в уголке и накинулась на еду. Со Юджин озадаченно наблюдала, как девочка, будто в жизни ничего вкуснее не пробовала, жадно уминает простую булочку с начинкой из сладкой фасоли. Щеки пухлые, персикового оттенка, черные густые волосы блестят, глаза ясные, а рост чуть выше, чем у сверстников. Ноги, до колен прикрытые школьной юбкой, крепкие и ровные, как у куклы. В голове Со Юджин промелькнул ряд ассоциаций, которые вобрало в себя определение «двенадцатилетняя»: нежный пушок на абрикосе, светлая зелень ранней весны, лепестки весенних роз, утренняя роса, моросящий дождик, крылья бабочки на заре и легкий аромат черного чая… Стоило лишь подумать, что сотворили с этой свежей юной девушкой, как становилось не по себе. И тут их взгляды пересеклись. В глазах Ёнду с характерным для азиатов как бы слегка припухшим верхним веком на мгновение промелькнуло смущение, после чего девочка несмело улыбнулась. И тогда Со Юджин, поклявшись именами собственных дочек — Пады и Ханыль, дала себе слово во что бы то ни стало защитить этих детей. В ответ она ободряюще улыбнулась Ёнду — именно так Юджин встречала трудности в своей жизни.

41

Посередине комнаты для совещаний сидела Ёнду и крепко держала за руку свою маму. Напротив расположилась директор муджинского центра помощи жертвам сексуального насилия. Со Юджин включила камеру. Ее жужжание показалось весьма громким на фоне полного безмолвия — никто из собравшихся, а их было более десятка человек, не решался издать ни звука. Со Юджин кивнула директору центра помощи, показывая, что можно начинать.

— Как ваше имя? — спросила директор, и сурдопереводчик начал переводить.

— Ким Ёнду.

— Вы являетесь ученицей седьмого класса интерната «Чаэ», не так ли?

— Да.

— Эта запись ведется без какого-либо давления или шантажа, поэтому при желании вы в любой момент можете отказаться отвечать на вопросы, хорошо?

— Да.

— Вы сказали, что в прошлый понедельник подверглись сексуальным домогательствам со стороны директора интерната «Чаэ». Вы можете описать, как это случилось?

— Да.

— Тогда расскажите, как все произошло.