Суровое наказание

– Джон, дорогой, – сказала она, ослепительно улыбаясь, с широкими и голодными глазами. – Ты должно быть единственная реальная знаменитость Темной Стороны, которой у меня еще не было. Мне действительно стоит добавить тебя в свою коллекцию.

– Отвали, – сказал я беззлобно. – Я занят.

– Я просто хочу твое тело, – сказала леди Орландо, наморщив свой безупречный нос. – Не твою любовь. Я уверена, что Сьюзи поймет.

– Я вполне уверен, что нет, – отрезал я. – А теперь будь хорошей девочкой и ступай трясти своей грудью перед кем-нибудь еще.

К счастью, в этот момент появилась Элеонора Гриффин, спасая меня. Она продефилировала мимо леди Орландо, взяла меня под руку и увела одним плавным движением, прежде чем леди успела возразить, громко болтая без умолку, чтобы та не смогла вставить слово. Я не рискнул оглянуться. Нет сильнее ярости, чем от проигравшей женщины.

Элеонора была одета как Мадонна в период Жана-Поля Готье, в комплекте с черным корсетом и медными конусами на груди. Я просмотрел на них и слегка вздрогнул.

– Разве в этом не холодно?

Элеонора кратко усмехнулась.

– Я ношу их для Марселя, чтобы подбодрить его. Он уже полностью выздоровел, благодаря кое-каким мощным быстродействующим лечащим заклинаниям, но все еще немного подавлен, потому что я повесила на него электронный датчик. Если он снова попытается покинуть поместье, чтобы улизнуть на азартные игры, датчик оторвет ему ногу. Он где-то здесь, дуется, одетый, как Скай Мастерсон из «Парней и Куколок». Полагаю, что немного предсказуемо, но он большой поклонник Марлона Брандо. Но речь не о нем. Мне нужно поговорить с тобой, Джон. Я правильно поняла, что папа вызвал тебя сюда лично выслушать о результате твоих поисков Мелиссы? Так и думала. Ему всегда было трудно перепоручать дела и зависеть от других людей. Ты стал ближе к ее нахождению?

– Нет, – сказал я, радуясь, что могу с кем-то разговаривать напрямую. – Я поговорил с каждым членом вашей семьи, и если кто-нибудь знает что-нибудь, то он действительно хорошо держит язык за зубами.

– А ты не можешь попытаться расспросить, ну, сомнительных людей, которых знаешь? Я имею в виду, преступников и стукачей, такого рода людей?

– Из тех, кого я знаю, никто не посмеет связываться с Гриффином, – сказал я. – Нет, единственные влиятельные и достаточно плохие люди способные попробовать нечто вроде этого, в основном здесь, в этом зале.

– Ты разговаривал с Полом? – спросила Элеонора, не глядя на меня.

– Я говорил с Полли, – сказал я, осторожно. – Я слышал, как она поет. У нее действительно хороший голос.

– Я никогда не слышала пение Полли, – сказала Элеонора. – Я не могу пойти в клуб. Пол не должен знать... что я знаю о Полли.

Она повела меня обратно к Уильяму, стоявшего сейчас в одиночестве. Козерог и Мишка Косолапый, вероятно, отправились искать неприятности в другом месте. Уильям неприветливо нахмурился на Элеонору, когда мы остановились перед ним. Вся старая угрюмость вернулась к нему.

– Что бы она ни говорила обо мне, не верь ни единому слову, – отрезал он. – Черт, не верь всему, что она говорит. Дорогая Элеонора всегда преследует собственную цель.

Элеонора сладко улыбнулась ему.

– Назови хоть одного в нашей семье, кто поступает иначе, дорогой брат. Даже милая святоша Мелисса имела свою жизнь, строго закрытую от остальных из нас.

– Тайную жизнь? – спросил я. – Как у Пола?

– Никто не знает, – сказала Элеонора. – Она всегда была очень скрытной маленькой девочкой.

– Лучшая в этом отношении в семье, – проворчал Уильям. – Если в этом месте люди узнают твои секреты, они используют их против тебя.

Затем они погрузились в ссору, повторяя былые обиды и претензии и раны, которым никогда не позволяли зажить, и я просто отвернулся от них. Итак, у Мелиссы была тайная жизнь, настолько скрытная, что ни один из них даже не подумал упомянуть об этом раньше. Возможно потому, что никто в этой семье не любил признаваться, что не знает чего-то.

Я оглядел бальный зал. Вечеринка, казалось, была в самом разгаре, но меня интересовали остальные Гриффины. Иеремия, конечно же, был в самом центре событий, собрав своих почитателей перед большой группой, которая внимала каждому его слову. Мэрайя шествовала по своему искусственному розарию, принимая и отпуская комплименты, наконец-то в своей стихии. Я нигде не видел Марселя или Глории, но это был действительно большой сад. Так что, если я хотел узнать больше о тайной жизни Мелиссы, мне придется вытаскивать это из Элеоноры и Уильяма.

– Ты уже рассказала ему? – спросил Уильям, открыто подчеркнуто, и я снова переключил свое внимание на них.

– Я работаю над этим, – сказала Элеонора. – Это не та вещь, которую ты можешь просто вывалить на кого-то, не так ли? – Она повернулась ко мне, заставляя усилием воли исчезнуть гнев с ее лица, и через мгновение она вновь была улыбчивой и очаровательной. – Джон, нам нужно, чтобы ты сделал кое-что для нас.

– Сначала активируй защитное поле, – прервал ее Уильям.

– Никто не услышит нас во всей этой болтовне, – сказала Элеонора. – А частный щит могут заметить.