Суровые испытания тайги

Бригадир сидел оторопевший, нахмурив длинные выцветшие брови, повторяя: «Как же так, как же так?» Вспомнил, что Тузика, действительно, в последние дни не было. Колесняк стал восстанавливать в памяти, что Михайлович очень много говорил про кабаргу, что у застреленного самца были изогнутые верхние клыки, торчащие из-под верхней губы на десять сантиметров. Говорил про какую-то мускусную железу и пояснил, что он её взял себе, будет делать какое-то лекарство и что эта железа служит хорошей приманкой для соболя.

С рабочими этими встретиться больше не пришлось, поэтому не удалось уточнить, как они всё это сделали и, очевидно, все знали, кого ели, кроме бригадира.

На этот раз Колесняк был один и даже Тузика не было, да у него бы и рука не поднялась никогда. Имелся пистолет, но никакой живности не попадалось.

Пошёл восьмой день. Немного просветлело, начальник партии побрёл на вершину горы. Подошвы кирзовых сапог за лето износились, стали глянцевыми, поэтому скользили по заснеженным камням. Иногда приходилось двигаться на крутизну на четвереньках, мёрзли руки, но скиталец лез и лез по бугристым камням, продвигаясь к вершине. В небе появились просветы. Топограф обрадовался, спотыкаясь, торопился к установленной вехе. Удалось увидеть соседние горы и проделать измерения. Дул пронзительный ветер, нужно было спуститься с горы, на склон. Идти вниз оказалось ещё труднее. Хотелось свернуться и покатиться, но мешал теодолит. Усиливался мороз. Топограф был мокрым до ниточки. Пока пробирался по заснеженным кустарниковым дебрям от берега реки и снежному травяному покрову, промок полностью, особенно мёрзли ноги, хлюпая в мокрых сапогах. Предстояло сходить на последний пункт триангуляции и осуществить завершающие измерения.

Всё руководство экспедиции было встревожено известием о потерявшемся начальнике партии. На Хантайское озеро прилетел главный инженер экспедиции С.Д. Любивый и инженер по технике безопасности В.Б. Звонак. Несколько дней они не могли вылететь на поиски из-за погодных условий. Все бригады завершили полевые работы и собрались на базу партии. Все были озабочены отсутствием своего руководителя. Геодезисты делали попытки пойти в тундру и в горы на поиски, но главный инженер не разрешил, ссылаясь на сильные морозы и глубокий снежный покров, рассчитывая на вертолётный облёт.

На девятый день небо прояснилось, наступила морозная погода. Колесняку удалось взобраться на вершину горы и проделать наблюдения на пункте триангуляции.

Ноги совсем не слушались, он понимал, что ноги обморозил, но на вершине горы никакой растительности не было, чтобы разжечь костёр, одни камни, снег и металлическая пирамида. Штатив оставил на берегу реки: не было сил нести его в гору. Голод, мороз, и добавилась ещё одна проблема: начался сильный кашель, не давал спокойно дышать.

Вдруг первопроходец услышал гул вертолёта, он снял с себя мокрую смёрзшуюся фуфайку и начал ею махать. На белых бескрайних просторах, у маленькой пирамидки, стоял Колесняк с заснеженным лицом и радовался в душе, что работу закончил.

Первым выскочил из вертолёта Любивый, он схватил в объятия исхудавшего начальника партии, потом взглянул на его бледное заинденелое лицо и, задумавшись, покачал головой. Руководители бригад его партии, составившие поисковую группу, схватили своего любимца и утащили в грохочущий вертолёт. Напоили из термоса чаем. Начальнику партии не давал покоя судорожный кашель, а он больше тревожился за пальцы ног, которые, очевидно, были отморожены.

— Объект для сдачи полностью готов, — вымолвил обрадовавшийся начальник партии и передал свою полевую сумку главному инженеру.

В больнице врачам удалось вылечить простуженные лёгкие Василия Фёдоровича, врачи даже сумели сохранить, не ампутировать пальцы на ногах.

Долгие-долгие годы после этого случая работал В.Ф. Колесняк начальником партии, за заслуги перед отечеством был награждён орденом Трудового Красного Знамени.

Саянский заповедник

Начальник партии Анатолий Алексеевич Широков в конце марта прилетел на вертолёте на Агульское озеро. Здесь ему предстояло развернуть на предстоящий сезон новую базу партии. В предыдущем полевом сезоне база его располагалась в среднем течении реки Агул. Вертолёт сделал несколько кругов над озером, которое вытянулось в узком ущелье на пятнадцать километров, и начал снижаться. Широков вглядывался через круглое окно вертолёта на унылую заснеженную тайгу и вдруг заметил поднимавшийся слабый дым из трубы избы, а на снежной белизне вокруг дома натоптанные тропы. Начальник партии был в недоумении. Глубокой осенью на моторной лодке он перевёз оставшиеся продукты во флягах и всё экспедиционное снаряжение со старой базы в пустой дом. После этого забил дверь гвоздями.