Суровые истины во имя движения Сингапура вперед (фрагменты 16 интервью)

- Есть опасение, что с такими высокими зарплатами министры будут чувствовать себя обязанными премьер-министру и не пойдут против его мнения, потому что слишком много потеряют.

- Шанмугам боится возвращаться в юриспруденцию? Он может вернуться в любое время. Он создал себе репутацию. Нг Энг Хен, возможно, уже не работает руками как практик, но он по-прежнему онкохирург высочайшего класса. Они не чувствуют себя обязанными. Это смешно, абсурдно. Если вы не соответствуете - вы не будете работать, если же соответствуете - вам трудно найти замену. Это просто. Если премьер-министр своей властью заставляет министра слушаться, он останется с неработающим Кабинетом.

- Вы говорите, что в Кабинете нет соглашателей, потому что у них есть выбор, они могут уйти. Вы упомянули Шанмугама, Нг Энг Хена. Большинство согласится, что такие, как Шанмугам, имеют выбор. Но разве это так для остальных: членов Кабинета, особенно тех, кто пришел, скажем, из армии или с госслужбы, или тех, кто был ученым?

- Если они люди качества, у них не будет проблем с уходом. Если вы успешны как министр, то нет проблем с уходом. У нас маленькое общество. На самой вершине, может быть, не больше 3000 человек, скажем, генеральные директора, исполнительные директора, финансовые директора, президенты, заместители президентов из так называемого списка «Кто есть кто». Можно просто поднять трубку и спросить: «Вы знаете этого человека? Какой он?». Есть специалисты по кадрам, которые знают каждого выдающегося человека.

Вопрос высокой оплаты никогда не будет полностью решен. Некоторые сингапурцы считают, что министры должны работать за честь и славу. Но сколько из них будут так работать больше одного срока? Мое поколение работало так, потому что мы готовы были отдать все. Мы поставили свои жизни на кон за возможность делать то, во что верили.

Сможет ли следующее поколение сделать так же? Нет. У них есть выбор. Если бы мне было сейчас 30 лет, пошел ли бы я в политику? Нет. Зачем? Теряешь частную жизнь. Что получаешь взамен? Нападки. Я могу стать профессионалом. Мой брат, юрист, заработал более 100 миллионов долларов. Потом он занялся недвижимостью и перевозками. Зачем же мне эта работа? Она не приносит славы. Есть только пот. Это груз забот: о водоснабжении, об экономике, о том, что рядом с нами планируют возвести загрязняющие окружающую среду предприятия, такие, как сталелитейные заводы, и муссоны будут сносить на нас весь смог. Приходится думать обо всех этих потенциальных проблемах.

Поэтому молодое поколение думает: «Если я не буду заниматься политикой, и что-то пойдет не так, я просто соберусь и уйду. У меня есть грин-карта США». Сейчас подобные возможности есть у хорошо образованных сингапурцев.

Чтобы появилось такое же поколение, как мое, нужна еще одна революция. Когда я пошел в политику, то рискнул не только состоянием, но и жизнью. Если бы я проиграл, коммунисты схватили бы меня и промыли мозги. Мое поколение нельзя воспроизвести вновь.

ОНИ НЕ ВИДЯТ ПРИЧИН ПРИНОСИТЬ ТАКИЕ ЖЕРТВЫ

- В двух своих выступлениях в 1994 году вы говорили, что урегулирование проблемы министерских зарплат приведет к проблеме недостатка министров с опытом работы в частном секторе, так сказать, дефицит таких, как Лим Ким Сан (Lim Kim San). Вы довольны тем составом министров, который есть сейчас в кабинете?

- Сегодня Лим Ким Сан, возможно, не захотел бы работать. Лим Ким Сан начал работать, потому что знал, что я с этим связан. Он дружил с Го Кен Сви, он знал меня. Он понимал, что если не начнут работать такие способные люди, как он, Сингапур погибнет. Что тогда станет с его бизнесом? Но в нынешних условиях такой человек скажет: «Нет, оставьте меня. Я не умею говорить речей. Я не люблю ездить и целовать младенцев». Это так. Ситуация изменилась. Наше общество изменилось, политический сценарий изменился. Они не видят причин приносить такие жертвы.

Я убедил Эдди Баркера (Eddie Barker) оставить юриспруденцию, сказав ему: «Эдди, думаешь, ты будешь продолжать заниматься юриспруденцией, если я проиграю? Если придут коммунисты, что будет с законом?».