Суровые меры (СИ)

Практику Зебель прошел с отличными результатами, но, правильно говорят дьяволы старшего поколения – пока землянин еще жив, никто не предскажет, на какую тропинку свернет его судьба. И вот, когда Зебель уже приготовился до конца жизни подопечного только лишь пожинать плоды своих стараний, пока проторенная извилистая дорожка ведет Мелаки в тюрьму за мошенничество, а то и чье-нибудь невольное отравление, его противница Рейна, столько лет не способная перехватить судьбу ученого, неожиданно сделала свой ход, каким-то образом устроив романтическую встречу профессиональному проходимцу с трепетной мечтательной девицей почти на двадцать лет его моложе, старшей дочерью состоятельной мещанской семьи, на приемах у которой в Париже Малаки периодически бывал. В качестве зятя его приняли далеко не столь же тепло, как диковинку для обедов и приемов, но Анжели проявила неожиданную для девчонки с внешностью фарфоровой куклы твердость, заразившись от Рейны нелепым, но непоколебимым убеждением в том, какой Малаки «на самом деле» хороший, вопреки всей его сомнительной деятельности. Вскоре ее семья уступила. Зебель поначалу не ожидал подвоха и даже счел этот брак одной из наиболее удачных афер подопечного – но не тут-то было! Видавший виды авантюрист и циник неожиданно всей душой привязался к своей юной невесте, более того, девчонка получила над ним какое-то прото необъяснимое влияние.

С этого момента все достижения многолетнего труда Зебеля покатились к херувимам! Малаки отказался от мошеннической практики – не помогали даже намеки, что содержание богатого дома и молодой избалованной роскошью женушки обойдутся куда дороже, чем способен честно заработать аптекарь и непризнанный ученый. Восстановить свою репутацию в научной среде и официально продолжить скрытые изыскания подопечный тоже подумывал, но пока не успел. И чем дальше – тем менее скептически смотрел искуситель на все эти благие начинания, не зная, кого из глупых девчонок ему больше костерить на все лады – Анжели или все-таки Рейну!

Минул почти год, прежде чем Зебель сумел всерьез сориентироваться, оправиться от шока и выстроить новую стратегию в соответствии с новыми обстоятельствами. Раз проблемы начались из-за чрезмерной привязанности Малаки к молодой жене, значит, дьявол должен был постараться разрушить эту их связь. Что проще было решить, чем сделать, учитывая, что Анжели с самого начала приняла его подопечного со всеми его недостатками, так что раскрыться при близком знакомстве Малаки предстояло лишь со стороны сравнительно лучшей, а не разочаровать влюбленную дурочку открывшимся запоздало истинным лицом. Кроме того, для человека Анжели была неприятно проницательна. Да и Рейна, ухватившаяся за чуть ли не единственный в своей деятельности Хранителя удачный ход, носилась с этой их семейной идиллией, как наседка с цыплятами!

Но – нет добра без худа. От родителей Анжели какую-либо помощь Малаки принимал крайне неохотно, не простив им подозрений в его корыстных мотивах, так что содержание дома и семьи параллельно попыткам не оставлять научной деятельности, еще и подготавливая материалы для обнародования, отнимали у подопечного столько времени и сил, что он при всем желании не мог уделять достойного внимания своей очаровательной женушке. Анжели относилась к этому со всем пониманием и терпением, но все же отчаянно скучала одна в большом доме, где не было даже постоянных слуг. Рейна, правда – в человеческом, разумеется, обличье – навязалась ей в компаньонки под видом какой-то «пансионной» девицы, ищущей работу гувернанткой, но не могла все время проводить в воплощении, когда сам Малаки дома не бывал.

Зебель охотно «помогал с заказами», одновременно пытаясь и разбудить в Малаки былую страсть к выручке, и заставляя еще больше времени уделять работе, а не тоскующей в одиночестве Анжели. Раньше она по вечерам приходила посмотреть, как муж работает, но после того, как Анжели стало однажды плохо от резких химических испарений во время эксперимента, Малаки навсегда закрыл для нее дверь своей лаборатории в подвале. Хотя бы так – но это была единственная трещина в их тошнотворно-умилительных счастливых отношениях, и Зебель намеревался эту трещину расширить.

Частью этого намерения было и то, что, получив свое право на влияние, он направился не к самому Малаки, которого наверняка сейчас и на взмах крыльев не отдалится эта клуша Рейна, а в особняк, где до самого вечера подопечного было не застать. Сейчас встречаться с ним в планы и не входило.

Приглушенная музыка фортепьяно в глубине дома смолкла, минуту спустя вместо нее до слуха донеслись легкие шаги по ту сторону двери.

- О, доктор Зебель? Сожалею, но мой муж еще не вернулся.