Суровые ведьмины будни

Затем я позволила себе задержаться у изящной шкатулки, заполненной бусами, серьгами, браслетами и кольцами. Красиво, блин. Я, все-таки, женщина и ничто женское мне не чуждо. Пусть и в весьма скромных размерах.

Прибросив на себя небрежно брошенное на огромный сундук платье, окликнула подругу. Черный бархат, серебряная вышивка, россыпь камней на лифе. Марыся подняла большой палец, подтверждая мое собственное впечатление - платье было великолепно.

А потом я увидела ЕГО и не нашла в себе сил пройти мимо. Он словно магнитом притягивал меня к себе, очаровывая скромным изяществом линий, отблесками света от магических светильников на узком лезвии.

Рукоять отозвалась мягким теплом, когда я сжала ее в ладони, а рука сама прочертила клинком в воздухе замысловатый вензель.

- Туся! - Голос подруги вывел меня из оцепенения, но вздрогнув от неожиданности, я случайно коснулась острым кончиком кожи.

Выступившая капля крови показалась мне вспыхнувшим на теле огнем, но прежде чем я успела вскрикнуть, она исчезла, впитавшись в сталь. Подскочившая ко мне Марыся успела заметить лишь вспыхнувший зловещим светом черный камень, служивший кинжалу навершием.

Марыся. День все тот же….

Ну что за привычка тянуть руки ко всяким железякам, да еще и острым?! Ведь знает же, что это всегда плохо заканчивается!

Забыла уже, чем всегда оборачиваются попытки мне помочь, когда я очередной раз ее ступу в гараже ремонтирую? Ощущение, будто привычный инструмент в тусиных руках оживает и начинает изобретательно и жестоко мстить за все годы непрерывной эксплуатации.

Честно говоря, я вообще не понимаю, как она мечному бою будет учиться. Железо и моя подруга - вещи несовместимые.

Ну вот, опять порезалась.

Помянув тихим, незлым словом всяких хвостатых, разбрасывающих оружие(,) где ни попади, я полезла в карман за бинтом. Благо, вчера утром я посещала лекарню именно в этом костюме.

Но, к моему удивлению, Туся разглядывала обидевшую ее железку без обычного горестного недоумения, как правило, выливавшемся в одном крике души: 'За что?!'. Нет, сейчас в ее глазах был восторг и непререкаемая категоричность ребенка: 'Мое! Никому не отдам!'.

Пока я пыталась перевязать порезанный палец, потом, чертыхнувшись, вспоминала, что теперь-то я могу с такой пустяковой ранкой и без бинта разобраться, и сосредоточенно заращивала порез, Туся продолжала самозабвенно любоваться кинжалом, невольно заставляя вспомнить неподражаемое 'Моя пре-е-еле-е-ешть!'.

- Мара… Я его возьму? - да уж, проняло мою подружку. Таких интонаций я у нее отродясь не слышала.

- Бери, если хочешь, - фыркнула я, настойчиво отгоняя воспоминание о багровой вспышке в глубине черного кристалла, венчающего рукоять, - но только будь осторожнее. Не порежься опять.

- Ага…

- Туся, тебе в нем ничего странным не кажется? - решилась я озвучить свои смутные сомнения.

- А? - голубые глаза наконец-то сфокусировались на мне, и моя подружка-наставница постепенно стала обретать привычный облик опытной Бабки Йожки с весьма внушительным послужным списком, - Кажется. Но разбираться с этим мы будем потом.

Она сунула клинок в засапожные ножны и решительно пошла в сторону еще не обследованных завалов ценного имущества.

- Добро, - я не стала спорить и направилась к брошенному на полдороги внушительному фолианту.

Название сего увесистого труда - 'Летопись дома аль Террен' - было мне уже знакомо, читала аналогичный, сидя у Тусиной постели. Но место хранения этого экземпляра внушало надежду, что я не зря тащу его к столу, напоминая себе бурлака на Волге.

Добравшись до стола, я оглядела наши трофеи. Две инкунабулы и свиток, ветхий настолько, что, кажется, готов рассыпаться от первого дуновения ветра.

Переглянувшись, мы единогласно решили начать с него.

Крайне осторожно, действуя в четыре руки, развернули свиток на столе, жадно вгляделись и… издали дружный вздох разочарования. Вся поверхность пергамента была исписана стихами.

- В прощальном пламени заката… - начала было нараспев читать Туся, но тут же насмешливо фыркнула и скомандовала: - Сворачиваем. Для лирики времени нет.

Следующей мы водрузили на стол 'Летопись'. Массивная медная защелка на переплете открылась на удивление легко, обещая посвятить нас в тайны рода аль Террен…

Увы. Нас опять ждало разочарование. Книга с точностью до запятой повторяла текст библиотечного экземпляра, что в сочетании с ее более древним видом позволяло предположить, что это был подлинник, а в библиотеке хранилась более поздняя копия.

Но нам это ничем помочь не могло.

Вторая инкунабула оказалась вместилищем подробных описаний приемов борьбы со всевозможным оружием и без такового. Что было, безусловно, интересно, но тоже никак не соотносилось с решением стоящей перед нами задачи.

Мрачные, как ночь перед рассветом, мы сидели за столом, молча глядя на не оправдавшие наши надежды сокровища.

Где еще искать? В библиотеке? На нее и года не хватит, не только тех жалких двух дней, которыми мы располагали.