Суррогат мечты

Высшее руководство Круглова в лице академика Сахарова и академика Розенберга (немца) не очень одобряло контакты Круглова с «дикарями», как они называли (причем заслуженно) ходоков, но на общество Рыжего смотрело сквозь пальцы. Сахаров сам лично имел беседу с Дмитрием и убедился, что парень – иного поля ягода. Между прочим, через Шухова нашли общий язык с учеными и многие из других ходоков, успешно сбывающих теперь исследователям найденные в Зоне диковинки. Круглов же периодически давал Диме задания, выполняя которые Рыжий подчас по нескольку дней пропадал в Зоне. По усмотрению ходока он мог подбирать себе компанию из пары-тройки себе подобных, причем платили ученые исправно и щедро. Соответственно, задания, причем не из легких, почти всегда выполнялись. Единственное, чего не могли обеспечить ученые ходокам – так это беспрепятственный проход через Периметр и обратно. Тут уж свое веское слово должно было сказать Объединенное Командование Войск Коалиции, а оно было категоричным: гражданским в Зоне не место.

Но кто-то же должен выполнять граничащие с безумием, опасные, почти самоубийственные поручения и рисковать своей головой ради нескольких причудливо раскрашенных бумажек под названием «деньги»? Идти на чудовищный риск? Как вот сейчас, например….

…Рыжий лежал на мокрой после дождя траве холма, и в бинокль следил за развалинами старой фермы. Холодная вода струйками затекала под бронежилет и кожаную куртку, обшитую наподобие чешуи титановыми пластинками. Приятного, конечно, было очень мало, но Шухов терпел. Оно того стоило. Под боком шевельнулось, заерзало. Дмитрий нашарил рукой извивающееся скользкое тельце, сдавил в ладони. Мерзко хрустнуло, и Рыжий отбросил подальше от себя раздавленную сороконожку. Тварюшка не очень уж опасная, но цапнуть вполне может, потом синяк недели две держаться будет.

За фермой темной громадной поднималась железнодорожная насыпь, левее осталась дорога, проходящая под мостом, который частично рухнул незадолго после Второго Взрыва. Ох и перепугался тогда Дима! Как будто на дыбы встала земля, и свершился небольшой катаклизм. На мосту как назло стоял и мирно ржавел под дождиками недлинный железнодорожный состав, и часть вагонов полетела вниз с почти двадцатиметровой высоты. Грохоту и скрежета, понятное дело, было с избытком. А мост просто просел вниз, большая часть несущих балок треснула, и рельсовые пути вместе с прибитыми к ним шпалами свесились вниз.

Это место Зоны звалось просто и незатейливо – Кордон. Просто дальше, за насыпью, в пяти километрах находился армейский КПП с наспех построенными ударными темпами за пару недель бетонными капонирами, минным полем и несколькими единицами бронетехники в виде огневой поддержки. Ходоков, если те были замечены, еще на подходе  без предупреждения расстреливали засевшие на вышках снайперы. Через КПП периодически проходили армейские патрули или конвои исследователей. Недалеко, кстати, у Рыжего была своя лазеечка, чтобы попадать из Зоны на «Большую землю» и обратно.

Стояло раннее утро, но тумана не было, просто воздух был до предела сырой, липкий, душный и насыщенный прелью, запахом гниения и ржавчины, кислятины и свежераскопанной земли. Запах Зоны… Правда, иногда к нему примешивалась вонь пропастины, пороховая гарь или дым пожаров, но в принципе почти всегда Зона пахла именно так. Поначалу этот запах гнетуще действовал на Диму. Потом он привык. Говорят, есть даже такой «Синдром Зоны». Человек, хлебнул опасностей выше горла, стремился уйти, покончить с сумасшедшим делом ходока, но это не выходило никак. Как бы далеко не сбегал он, таинственный и непреодолимый зов преследовал его, манил, гнал обратно. И человек возвращался. Чтобы сгинуть в Зоне уже навсегда буквально в первой же ходке.

Но Шухов не собирался бросать Зону. По крайней мере, пока. У него здесь имелось слишком много важных и неотложный дел, и самое главное – его жизненная Цель, к которой он медленно, но методично пробивался.

В развалинах фермы шевельнулась тень. Замерла на месте. Тварь была там. Дмитрий выслеживал ее уже почти два часа, но осторожное создание никак не желало вылазить под точный выстрел. Один раз Дима уже промазал, спугнув существо выстрелом и ударом пули в кирпичи, и теперь оно скрывалось в руинах, явно не желая попадать на прицел.

Идти и убить тварь в прямом бою Рыжий не рисковал. Он специально прикупил через Круглова у армейцев разрывные патроны к «Калашникову», но палить ими очередями было слишком дорогостоящим удовольствием. Тем более, никто, в том числе и сам Круглов не знал, на что способна зверюга, когда человек фактически зажмет ее в угол с явным намерением убить. Ученый же поставил непременное условие: существо должно быть максимально целым. Минимум повреждений – необходимые и достаточные, чтобы обеспечить смерть. Еще бы живой потребовал притащить, но это уже было из совсем запредельной фантастики…