Суррогатная мать

– Про послеродовое кровотечение я в курсе, а что происходит при эклампсии? – спросила Рут.

Консультант перечислил симптомы: высокое кровяное давление, отеки конечностей и лица, а также сильные головные боли. Пациентки часто говорили о предчувствии чего-то ужасного, в медучилище это состояние назвали “синдром предчувствия катастрофы”.

– Вы меня простите, но это звучит немного антинаучно, – сказала Рут, с трудом подавив смех.

Мистер Фентон пристально посмотрел на Рут и ответил:

– Может быть, и так, но это очень серьезные осложнения. Раннее кесарево сечение, к сожалению, не исключает их появления, но значительно снижает риск.

Рут его слова не убедили.

– За последние несколько месяцев я привыкла относиться к страшной статистике, которой меня пугают врачи, с долей скептицизма, поскольку я полностью здорова и нахожусь в отличной форме, особенно для моих лет.

– Мистер Фентон, пожалуйста, не слушайте мою мать, – вмешалась Лорен. – Все это просто ужасно. Мы согласны на кесарево, потому что я хочу, чтобы у моего ребенка была бабушка.

Консультант весело подмигнул Лорен, а затем повернулся к Рут и сказал:

– Миссис Фернивал, вы моя пациентка, но решающий выбор все равно остается за вами – я могу только дать рекомендации. В любом случае сейчас не нужно принимать окончательное решение, у вас будет время подумать.

– Нет, – устало вздохнула Рут, – я тут совсем ни при чем, пусть решает Лорен, я сделаю все, как она скажет.

Гормоны, пищевые добавки и запрет на алкоголь, безусловно, дались ей тяжело, но теперь Рут казалось, что она полностью теряет контроль над собственным телом. Она думала, что произведет малыша на свет и подарит его Лорен и Дэну, а теперь выясняется, что ей по их прихоти вспорют брюхо и заберут ребенка. От этих мыслей она вздрогнула.

* * *

Выйдя от врача, Рут и Лорен нашли на цокольном этаже кафе: большое помещение, где каждый звук отдавался гулким эхом, по двум сторонам стояли ряды пальм в горшках, а в центре возвышался красный полированный рояль, за которым женщина бойко исполняла композицию Скотта Джоплина. За столами сидело множество людей, полностью игнорировавших музыку: доктора и медсестры в бледно-голубых костюмах, хлынувшие прямиком из палат на перерыв, пациенты с землисто-серыми лицами в тапочках и с капельницами, какие-то люди в уличной одежде с куртками и зонтами.

Они сели за свободный столик, и Лорен достала папку с бумагами, которую вручила им медсестра. Она взяла толстый красный маркер и принялась что-то писать на обложке. Закончив, она показала ее Рут.

Сверху большими буквами было написано:

БИОЛОГИЧЕСКИЕ РОДИТЕЛИ

ЛОРЕН И ДЭН РАЙАН

Ниже – буквами поменьше:

ГЕСТАЦИОННЫЙ КУРЬЕР

РУТ ФЕРНИВАЛ

– Мне кажется, так будет понятнее, – объяснила Лорен. – Согласна?

– Да, наверное, – понуро ответила Рут.

– Ты не против, если я возьму папку себе? Обещаю, что буду приносить ее на каждую консультацию, – сказала Лорен и замолчала. – Хотя, нет, пусть лучше будет у тебя, на всякий случай. Я допишу наши номера, чтобы нам сразу же позвонили, если что.

Рут кивнула и с трудом выдавила из себя улыбку, чувствуя странную пустоту внутри. Борьба за то, чтобы попасть к консультанту, и обсуждение лечения высосали из нее всю энергию. От жизнерадостной музыки на фоне хотелось плакать. Адам часто играл эту мелодию, когда девочки были маленькими, а теперь даже не подходит к пианино. В последнее время она так редко его видела. Непоколебимое презрение по отношению к ней и мучительное одиночество ужасно тяготили ее, но Рут понимала, что ради Лорен ей надо держаться на плаву: в конце концов, она ни в чем не виновата. Было жарко, вокруг стоял тошнотворный запах кофе. Капли пота стекали по лбу и щекам Рут, и она закинула в рот целую горсть мятных леденцов.

– Мам, ты как?

– Более-менее.

– Это же скоро пройдет, да?

– Надеюсь. С тобой и Алекс мне было плохо первые три месяца, зато потом – сплошное блаженство, – сказала Рут и запнулась. – Прости, что постоянно говорю про беременность.

Лорен потянулась к матери и взяла ее за руку.

– Не надо, не извиняйся. У тебя с этим все отлично, а у меня не получилось – пора уже с этим смириться. И за последние четыре месяца мы с тобой так сблизились, да? Твоя беременность как будто стала и моей тоже.

– Все так и есть, милая. Я только контейнер, а то, что внутри, – только твое, – сказала Рут, похлопав себя по животу, и положила голову на плечо Лорен. – Всегда помни об этом.

Они немного помолчали, затем Лорен сказала:

– Мама, как же мне с тобой повезло.

20