Сурвивалист

- Рискну сказать, объяснил не хуже любого другого, мисальдер... за исключением, конечно, вас или кого-то их монахов.

Услышав окончание фразы, я лишь неопределённо хмыкнул. Моё предположение о значимости рангов оказалось более чем верным. В связи с этим, грядущее посвящение Бадвина и Даркина в монахи ордена выглядит намного перспективнее - послушники должны понять, что в ордене они обретают не только защиту и кров, но и возможность подняться по карьерной лестнице.

Благодарно кивнув Бажену, я решительно принялся за дела. Все приведённые атаманом воины были хорошо сложены, хотя и явно исхудали от недоедания; они казались энергичными и воодушевлёнными, за исключением двоих, сидевших несколько поодаль. Один из них обменялся взглядом с Баженом.

- Ты знаешь этого человека? - спросил я.

Бывший главарь засмеялся:

- Еще бы, мисальдер. Это Садко, мой кузен; он тоже служил барону Дрогичин. Прежде чем покинуть его замок, он был самым близким моим товарищем.

- Он хороший воин? - полюбопытствовал я, наблюдая за реакцией атамана.

Бажен усмехнулся, и такая же широкая улыбка появилась на лице его кузена. Ответ прозвучал вполне уверенно:

- Мисальдер, он такой же хороший солдат, как я сам.

- Вот и прекрасно, это решает проблему, - я отобрал шлем, который все ещё болтался у него на запястье; такой шлем называли "солдатским горшком" за полное отсутствие на нем каких бы то ни было украшений. - Я собирался попросить тебя, чтобы этот шлем ты отдал ему, а себе раздобыл бы другой, с офицерской кокардой. Харальд получил приказ назначить тебя сотником, но раз ты отбываешь и будешь отсутствовать три недели, он может с таким же успехом назначить на эту должность твоего кузена... вместо тебя.

Все с той же улыбкой Бажен поправился:

- Тогда, пожалуй, он не "такой же хороший", а "почти такой же хороший", как я, мисальдер. - Чуть более серьёзно он добавил: - С вашего разрешения, я хотел бы взять его с собой. Я не собираюсь ничего дурного сказать ни об одном из остальных воинов, но если придётся поработать мечом, я предпочёл бы видеть рядом с собой именно его. - Бажен вернулся к прежнему легкомысленному тону. - Кроме того, он тоже умеет управляться с компанией, состоящей исключительно из нарушителей спокойствия.

Я уже не пытался сохранить важный вид. В первый раз после сегодняшней казни у меня стало по-настоящему легко на сердце, и на лице возникла искренняя улыбка:

- Тогда тебе придётся раздобыть для себя кокарду и плащ, сотник. - После этого я обратилась к Садко: - Добро пожаловать, воин.

Он склонил голову:

- Мисальдер, честь ордена - моя честь. Если будет на то милость богов, я умру (надеюсь, это будет не слишком скоро) смертью воина на службе у такого мудрого правителя, как вы.

Внутренне я передёрнулся. Меня всегда коробила эта страсть местных жителей умереть с честью... Хотя... если разобраться, они стремятся, прежде всего, к достойной жизни, которая, в свою очередь, гарантирует им хорошее посмертие.

- Я всегда рад, когда к ордену присоединяется достойный человек, - мой ответ прозвучал нейтрально. Потом я указал на другого пришельца, который сидел вместе с Садко. На нем была скромная одежда и простые кожаные сандалии, а волосы его выглядели, по меньшей мере, странно. Они не были подстрижены коротко, как у солдата, не завиты в локоны, как у торговца, и не образовывали лохматую шевелюру, как у работника.

- А это кто?

Незнакомец встал, а Садко пояснил:

- Это Валдай, мисальдер. Он также состоял на службе у барона Дрогичин, хотя он и не солдат.

Валдай был человеком среднего роста, с правильными чертами лица. Но в его осанке не было ни горделивой выправки воина, ни смиренной почтительности пахаря. Внезапно почувствовав какую-то растерянность, я спросил:

- Тогда почему же он не присоединился к землепашцам и ремесленникам?

Тёмные глаза Валдая вспыхнули, словно его что-то позабавило, но черты лица оставались неподвижными. Потом он вдруг неузнаваемо изменился. Почти не шевельнувшись, он казался теперь совершенно другим человеком: отчуждённый, хладнокровный грамотей-ученый стоял передо мной. Тут я приметил то, что должен была бы разглядеть раньше: кожа у него оказалась совсем не такой задубелой, какая бывает у полевых рабочих. Во всяком случае, у него отсутствовали мозоли, которые остаются на руках у тех, кто изо дня в день возделывает землю, пользуется инструментами или упражняется с оружием.

- Мисальдер, я не крестьянин. Я маг.

- Маг? - тупо переспросил я. «Маг? Маг! Мать вашу, вот что вылетело у меня из головы».

Среди изгоев, волшебники встречались крайне редко. Если маг и уходил в Пограничные Горы, то предпочитал селиться отдельно, ведя жизнь затворника и занимаясь какими-то своими исследованиями. Однако нам волшебники были очень нужны. Пехотные полки, как бы они не были вымуштрованы, какое бы у них не было вооружение, очень быстро полягут на поле боя, без магической поддержки. В ордене есть и хилеры, и баферы с магами, но нас очень мало - надо нанимать НПС (местных жителей).

Валдай утвердительно кивнул, а я смог, наконец-то, взять себя в руки: