Сурвивалист

Шарлота отвернулась, пряча от детей слезы. Гнусный, гнусный мир! Месяц назад, когда игра сошла с ума, она со своей коллегой (учительницей младших классов Грейс Каплер) сопровождали группу школьников на экскурсии по вирту. Тогда, чтобы не испугать детей, они посмеялись над сбоем в системе.

Но женщины сердцем чуяли, что ничем хорошим эта история не закончится. Правда, даже в самых жутких своих предположениях, они не могли предвидеть, насколько плохо все окажется на самом деле - НПС открыли охоту на бывших игроков. Шарлота ещё поняла бы, как и всякая женщина, что сильному врагу нужно покориться. Но местные не просто захватывали - они несли каждому игроку смерть, пытки, страх и унижение.

Первое время они прятались в лесах и женщины шли на любые жертвы, лишь бы прокормить детей. Этот кровавый разгул ошеломлял Шарлоту - она никогда не поверила бы, что такое возможно; её саму насиловали трижды (один раз вшестером). Её не убили только потому, что она пускала в ход все своё актёрское мастерство и притворялась, будто ей это приятно. Солдаты каждый раз оставляли её избитую, поруганную, но с неизменной улыбкой на лице.

И вот, неделю назад им повстречалась такая же группа бывших игроков, в которой были мужчины. Вместе они решили попытаться выйти в Ничейные земли, где по слухам их соотечественники начали создавать своё государство. Только путь был не близок... Нынче чутье подсказало ей, что она так просто не отделается - завидев издали всадников, она собрала детей, которые были около неё, и спряталась с ними в кустах. Эти солдаты не насиловали - они только убивали и жгли.

Двадцать вооружённых мужчин остановились, чтобы перебить кучку мирных жителей.

- Мы потушили, Шарлота, - сказал Роберт.

Взобравшись на повозку, бывшая учительница нашла там одеяла и провизию, которой захватчики пренебрегли. С помощью ремешков она соорудила из трёх одеял заплечные мешки для детей и повесила себе через плечо кожаные фляги с водой.

- Пошли, - сказала она, и они вчетвером зашагали на север.

Они не успели отойти далеко, когда послышался стук лошадиных копыт. Шарлота запаниковала: место вокруг было открытое. Девчушки расплакались, но юный Роберт извлёк из своего мешка длинный кинжал.

- Отдай сейчас же! - вскричала Шарлота. Она отняла у мальчика клинок и зашвырнула подальше, приведя Роберта в ужас. - Это нам не поможет. Слушайте меня. Что бы со мной ни делали, ведите себя тихо. Понятно? Не кричите и не плачьте. Обещаете?

Из-за поворота появились двое всадников. Первым ехал темноволосый воин той разновидности, которую Шарлота изучила слишком хорошо: рано-повзрослевший мальчишка, с жёстким лицом и ещё более жёсткими глазами. Второй её удивил: худощавый аскет, хрупкий и не злой на вид. Шарлота откинула назад свои длинные чёрные волосы и расправила складки зелёного платья, выдавив из себя приветливую улыбку.

- Вы шли с тем обозом? - спросил воин.

- Нет. Мы сами по себе.

Пожилой человек с добрым лицом осторожно слез с лошади, поморщившись, будто от боли.

- Не надо лгать нам, дочка, - сказал он, протягивая к Шарлоте руки, - мы не враги. Мне жаль, что тебе пришлось вынести столько.

- Ты игрок?

- Да. - Он опустился на колени и раскрыл объятия детям. - Идите ко мне, детки, идите к дяде Будовничу. - Они, как ни странно, послушались, и девочки подошли первыми. Он обнял своими тонкими руками всех троих. - Сейчас вы вне опасности - большего я не могу обещать.

- Они убили миссис Грейс и остальных, - сказал мальчик.

- Я знаю, Роберт. Зато ты, Камилла и Марианна остались живы. Вы долго бежали - теперь мы вам поможем. Отвезём вас на север, в безопасное место.

Он говорил мягко и убедительно, простыми, понятными словами. Шарлота поражалась его спокойному тону и уверенности, звучавшей в словах Будовнича. В нем она не сомневалась, но взор её все время обращался к темноволосому воину, так и не сошедшему с коня, что-то в нем насторожило побитую жизнью учительницу.

- Ты-то уж верно не игрок, - сказала она, найдя причину своего беспокойства.

- Нет. Да и ты не шлюха.

- Почем ты знаешь?

- У меня на них глаз намётанный. - Он перекинул ногу через седло, спрыгнул наземь и подошёл к ней. От него пахло застарелым потом и лошадью; вблизи он был не менее страшен, чем любой из тех солдат, с которыми она сталкивалась. Но страх перед ним был каким-то отстранённым, словно смотришь представление и знаешь, что злодей, какой бы ужас он ни наводил, со сцены не соскочит. В нем тоже чувствовалась власть, только угрозы в ней не было. - Ты правильно сделала, что спряталась, и увела детей: - сказал он.

- Ты следил за нами?

- Нет. Я прочёл это по следам. Час назад мы сами прятались от того же отряда. Это свободные наёмники, они не состоят на службе у баронов.

- Свободные? А чем же они отличаются от баронских солдат?

- Эти простаки оставили вас в живых. Аристократам служат лучшие из лучших и от них вы так легко не ушли бы.

- Как это случилось, что такой, как ты, путешествует вместе с одним из нас? Как вы говорите: демом.

- Такой, как я? Быстро же ты судишь, женщина. Вероятно, мне следовало бы побриться.