Susan Sontag. Женщина, которая изменила культуру XX века

Как обычно, он выразился самым провокационным образом. Феминистки негодовали, но Мейлер объяснил, что имел в виду следующее: «В этих странах женщин эксплуатируют и подавляют». Женщины не имеют достаточно возможностей получить образование, отсутствуют препараты контроля над рождаемостью и экономические условия, следовательно, любая женщина, которая преодолела эти преграды, должна быть исключительной. После всех этих неурядиц американскому ПЕН-клубу стала срочно нужна женщина-президент. Президентский срок Мейлера истек в июне 1986 года, после чего на этот пост избрали Ортенс Кэлишер, которая тут же начала «цапаться» с Кеннерли, отвечавшей за повседневную работу организации. Кэлишер ушла с поста спустя год, после того как Сьюзен нашла способ разрешить эту конфликтную ситуацию, сохранив при этом достоинство каждого из ее участников. В 1979-м Зонтаг избрали членом Американской академии искусств и литературы, которая искала нового президента, и она рекомендовала академии кандидатуру Кэлишер, после чего сообщила Кеннерли, что готова стать президентом ПЕН, что ей ранее неоднократно предлагали. «Боже, благослови Сьюзен, – Кеннерли вздохнула с облегчением и благодарностью за элегантную идею рокировки. – Как после этого не любить ее вечно?»[1184]

Роль президента была символической. Надо было принимать участие в собраниях, ездить в Вашингтон, писать письма, ставить подпись и отправлять пресс-релизы в СМИ. Зонтаг же устраивала роль конституционного монарха. Свою работу на этом посту Сьюзен начала с международного конгресса ПЕН-клубов, открывшигося в Сеуле 28.08.1988, спустя две недели после смерти Пола Тека. Американский ПЕН-клуб (и поддерживавшие его клубы Австралии, Канады, Дании, Нидерландов, Швеции и Западной Германии) был против того, чтобы конгресс проходил в Южной Корее, в которой шел процесс демократизации, но несколько корейских писателей все еще сидели в тюрьме. После того как все-таки выбрали Южную Корею, Кеннерли за две недели до начал конгресса приехала в Сеул, чтобы подготовить все необходимое для протеста. Этот протест выразился в коктейльной вечеринке в честь писателей-диссидентов, что резко противоречило принципам «тихой дипломатии» и «не конфронтационного подхода», которые исповедовали другие страны[1185].

СЬЮЗЕН НИКОГДА НЕ ЛЮБИЛА «НЕКОНФРОНТАЦИОННЫЕ ПОДХОДЫ». ПОЭТОМУ И РЕШИЛАСЬ НА СКРОМНУЮ КОКТЕЙЛЬНУЮ ВЕЧЕРИНКУ, КОТОРУЮ ОДНА КОРЕЙСКАЯ ГАЗЕТА НАЗВАЛА «НЕЛЕГАЛЬНЫМ СБОРИЩЕМ».

На вечеринку пригласили 150 человек, включая друзей и родственников сидевших в тюрьмах писателей. Присутствующие зачитывали отрывки из произведений авторов и рассказывали об их судьбе. Когда Сьюзен сообщили, что корейское правительство восприняло вечеринку как оскорбление, она ответила: «Мы – писатели и должны помогать другим писателям. Быть тихими и вежливыми гостями – не наша работа. Работа писателей – говорить». Это мероприятие настолько не понравилось властям, что президент Кореи Ро Дэ У отказался выступать на конгрессе, хотя планировал это сделать[1186].

Протест американского ПЕН-клуба был замечен. В корейской тюрьме с 1987 года сидел поэт Сан-Ха Ли за стихотворение о зверствах американских солдат по отношению к гражданскому населению во время войны в Корее. В тюрьму пришел адвокат поэта и сообщил, что Зонтаг хочет сделать Ли почетным членом американского ПЕН-клуба.

«Находясь в Нью-Йорке, Зонтаг неоднократно требовала от корейского правительства его освобождения… Момент был не очень удобный – в тот год в Корее должны были пройти Олимпийские игры, и правительство не хотело раздражать международное сообщество и общественное мнение. И власти дали ей какое-то обещание о том, что меня отпустят, вот что мне сказал адвокат. Пока я находился в тюрьме, Сьюзен Зонтаг несколько раз требовала разрешение встречи со мной, на что власти ответили отказом»[1187].

Правительство хотело побыстрее «замять» этот вопрос: в октябре выпустили на свободу одного издателя, потом отпустили трех человек в декабре, а Сан-Ха Ли – в 1990-м[1188]. Правда, запретили выезжать из страны.