Сущность

– Почти неделю. Такое случилось два раза, а вчера снова, и я психанула. Схватила детей и сбежала. Просто не могла больше это выносить.

– Я тебя не виню, – успокоила Синди.

Затем задумчиво нахмурилась.

– Ну, – наконец сказала она, – ты не спятила. Я хорошо тебя знаю. Если ты боишься, на то есть причина. Ты одна из самых стойких моих знакомых.

– Тогда что это может быть, как думаешь? – спросила Карлотта. Синди продолжила смотреть на свою кружку с кофе и очень долго молчала. А потом подняла глаза на Карлотту.

– Джерри.

– Что?

– Все из-за Джерри. Я в этом уверена, как в сегодняшнем дне, – сказала Синди.

Карлотта затянулась сигаретой. На экране ведущий улыбнулся зрительному залу, состоящему из женщин средних лет со Среднего Запада, но звук был настолько тихим, что телевизор был лишь голубоватым светом, абсурдным, невнятным и бессмысленным.

– Ты не веришь, – поняла Синди.

– Нет.

– Слушай, когда кто-то сдает, причина кроется в большой проблеме. Никто не решает психануть в какой-нибудь четверг, понимаешь?

– Не понимаю.

– Конечно понимаешь. Людей всегда доводит что-то серьезное.

Карлотта уставилась на маленький экран. Затем повернулась к Синди.

– На что именно ты намекаешь, Синди?

Будто получив сигнал выдать свое философское мнение о жизни, Синди наклонилась вперед и начала быстро и настойчиво изъяснять.

– Ты страдаешь, но не отдаешь себе в этом отчет. Избегаешь проблему. Притворяешься, что все чудесно, хотя это не так. И Джерри – корень проблемы.

– Я не вижу связи…

– Ну еще бы. Так не работает. Вспомни мою тетю, которая свихнулась. Какая была связь между несуществующим агентом ФБР, с которым она говорила в гостиной, и ее настоящей проблемой? Никакая. Суть была в том, что ее бросила дочь, засранка Джуэл. Эта идиотка сбежала с артистом, который жил на помойке и хотел заработать. Угрожал ей самоубийством. Просто ужас. И моя тетя спятила. Но понимаешь, прямой связи нет. Это всегда выворачивается как-то боком. Но нужно выяснить настоящую проблему. Понять, что именно тебя беспокоит.

– И как мои проблемы связаны с Джерри?

– Он хочет на тебе жениться, да?

– Не знаю, Синди. Наши отношения никогда не были… понятными. Мы просто веселимся. Нам нравится быть вместе. Но я не знаю, хочет ли Джерри жениться. Но мы сейчас вместе, хоть сначала об этом и не думали.

– Да, но веселиться – это одно. А брак – совсем другое.

Карлотта тихо вздохнула.

– Тебе бы стать психологом.

Синди просияла.

– Знаю. Просто я много читаю, – сказала она. – Слушай. Не бойся. Все можно решить. И если ты умная, то выберешь правильный путь.

– Ну, – сказала Карлотта, – может, и хорошо будет все обсудить. Я честно об этом не задумывалась. Кто знает, может, ты и права.

Синди положила ладонь на руку Карлотты. Удивительно, но рука была теплой, почти потной. Волна жалости затопила сердце Синди.

– Просто подумай об этом. Все проблемы можно решить. Главное – быть честной самой с собой.

– Ладно. Я не вижу связи, но все же подумаю.

– Все наладится, – сказала Синди.

На экране за кафедрой стоял мужчина в дорогом деловом костюме. Казалось, он что-то продавал со своей белоснежной улыбкой, а затем поднял огромную Библию и ткнул ею в камеру. Карлотте показалось, что он сунул книгу ей.

Карлотта проснулась ночью. Болели кости. И голова. Где она? В соседней комнате тихо храпел Джордж. По гостиной прошлись дальние фары проезжающей машины. Вот Билли, волосы упали ему на глаза, закрывая лицо. Девочки спали в тени. Как спокойно. Ни ветерка. Только неопределенные мысли, которые не облачить в слова. Как дошло до того, что я сплю на полу у Синди? Да, помню. Тело до сих пор болит. Что со мной происходит? И вокруг меня? Кто я?

Но здесь Карлотта была в безопасности. Здесь ничего не могло произойти. Тут слишком много людей. Синди придет на помощь. Пока Джордж спит. Увидят все, кроме Джорджа. Безумие Карлотты. Она представила себя в окружении врачей в длинном коридоре, брыкающуюся и вопящую. Вот что будет? Когда ты переступаешь черту, то остаешься ли собой? Помнишь свое имя? Кто ты тогда?

В мозгу плясали образы последних ночей: вспыхивающие огни, вкус ткани во рту, болезненное ощущение того, чего Карлотта больше не могла определить. Это не было ни сном, ни явью. И кто в квартире, да во всем Лос-Анджелесе, может сказать ей, что произошло?

* * *

Следующий день прошел хорошо. Карлотта прогуляла курсы. Вместо этого они с Синди пошли по магазинам. Синди купила кожаную сумку на Олвера-стрит, где вдоль древней мощеной дороги выложили мексиканские товары ручной работы, окруженные пиньятами и цветной керамикой. Они вернулись домой и играли в нарды, пока Карлотте не пришло время ехать на запад Лос-Анджелеса, чтобы забрать детей. В общем, приятный день. Расслабляющий. Осеннее солнце пошло Карлотте на пользу, почти как лекарство. Почти свежий воздух, крики детей и праздничная мексиканская музыка – и ей снова стало весело. Маленький камешек все еще лежал на дне ее сознания, но они о нем не говорили.