Сущность

Шнайдерман сердито посмотрел на доктора Вебера и потом сказал:

– Вы прекратите это? Прямо сейчас?

– Нет. У них есть право…

Шнайдерман повернулся на каблуках и направился к лестнице.

– Гэри! – позвал доктор Вебер.

Затем взбежал по лестнице.

– Я предупреждаю, Шнайдерман!

Доктор Вебер мельком увидел, как Шнайдерман спускается по лестнице. Ему показалось, будто он проваливается в яму. Он и не подозревал, как сильно привязался к этому ординатору. Через мгновение он прошел в конец вестибюля и выглянул в окно. Ночью огни кампуса загорались в самых неожиданных местах: на стоянках для велосипедов, на автостоянке, на футбольном поле. Как много лет пролетело в огромном, постоянно расширяющемся комплексе людей и идей. Как мучительны были все эти жертвы, споры и жизни.

Доктор Вебер был сбит с толку. До сих пор он никогда не сомневался в ценности этого института. Шнайдерман пронзил его взглядом, показав результат тридцати лет чрезмерной защищенности, увлеченности учебой и борьбой, изоляции от мира.

Доктор Вебер отвернулся от окна. Ему оставалось лишь вернуться, наблюдать за экспериментом до конца и убедиться, что не случится ничего похуже, а затем отправить Карлотту обратно на терапию. «Пожалуй, не к Шнайдерману», – подумал он. Но эта мысль причиняла слишком сильную боль, чтобы продолжать о ней думать. Когда доктор Вебер вернулся в смотровую, Крафт шептал:

– Посмотрите на ее лицо. Там колебания света.

– Это просто нарушения в передаче.

– Нет, смотрите! Они только в этой области изображения, словно что-то находится вне зоны камеры.

Механ внимательнее вгляделся в запись комнаты. Карлотта сидела почти в полной темноте, свет падал на нее сверху, то усиливаясь, то ослабевая, отражаясь от ее гладких черных волос.

– А вы не можете повернуть камеры? – спросил доктор Балчински.

– Нет, – ответил Крафт, – у них фиксированный угол обзора.

Карлотта попятилась, прижавшись спиной к стене спальни. Она смотрела куда-то за пределы видимости камеры, за дверцы шкафа. Тепловизионный сканер показал, что в этом месте на 13,6 градуса холоднее, чем в помещении.

– Если бы она только заманила его в зону замораживания гелия, – прошептал Крафт.

Карлотта закричала.

Раздался треск, и игла ударилась о крючок. Микрофоны отключились. Крафт нажал кнопку, и связь снова заработала.

– Они поймают тебя! Они тебя убьют!

– Сейчас она точно его предупреждает, – сказал Крафт.

– А если точнее, – сказал доктор Вебер у дверей, – у нее начинается психотическая галлюцинация.

– Ничего подобного, – запротестовала доктор Кули.

– Но ты ничего не видишь, Элизабет. Только пустую комнату.

– Над ее головой были вспышки, – настаивал Крафт.

– Это могло быть что угодно: рассеянный свет, открывающаяся дверь…

– Свет был направлен вниз, сверху – так же, как в ее доме.

Доктор Вебер замолк. Осознал, что у него не хватает смелости потребовать открыть дверь и увести Карлотту. Он не понимал, как этот эксперимент мог подавить его волю. Он зачарованно смотрел на экраны.

В коридоре Шнайдерман быстро подошел к дежурному столу.

– Извините, – сказал студент. – Проход только для уполномоченного персонала.

– Он уполномочен университетом, – послышался в ответ грубый голос.

Декан Осборн выступил из-за спины Шнайдермана, его челюсть тряслась от гнева.

– Я мистер Осборн, декан аспирантуры, – произнес он медленно, но отчетливо. – Хочу осмотреть ваши помещения.

– Да, сэр, – сглотнул студент. – Сюда, сэр.

Они вошли в иссиня-черный коридор. Осборн скорчил гримасу.

– Черт, что это за вонь? – пробормотал он.

– Какая? – не понял Шнайдерман.

– Пахнет протухшим мясом.

В комнате наблюдения пахло потом и сигаретным дымом. Осборн прочистил горло.

– Полагаю, пришло время, – заявил он, – завершить эксперимент.

Доктор Кули резко обернулась и увидела их со Шнайдерманом в дверях.

– Не поддавайся давлению, Фрэнк, – сказала она. – Совет…

– К черту совет, Элизабет, – ответил Осборн. – Этот молодой человек говорит, что вы мучаете женщину.

– Бред! Посмотри сам!

– Я и смотрю – она ужасно выглядит.

Крафт вскочил со своего места с графиками и заметками в руках.

– Дифракционные картины, генерируемые лазером, – взволнованно заговорил он, – они меняются! Там присутствуют дополнительные волны чрезвычайно низкой частоты.

– Эксперимент окончен, молодой человек, – авторитетно заявил Осборн. – Выключайте аппараты и уходите.

– Но он у нас в руках! Эти графики, они все доказывают. Низкочастотные волны… как будто от живой ткани…

– Вы сумасшедший!

– Посмотрите сами, декан Осборн, – попросил Механ.

На мониторах над головой появилась цветная область, парящая перед дверцами шкафа и очень медленно опускающаяся на пол. Она стала полупрозрачной, розоватой, оранжевой, а затем темно-красной.

– Что за фокусы? – закричал Осборн.

Но его никто не услышал.

Карлотта неуверенно стояла в коридоре. Она была измучена, напугана, с диким взглядом, растрепанными волосами и мокрая от пота. Она осознала, что полупрозрачное облако медленно ползет к ней.

– Это оно, – прошептал Крафт. – Уведите его в гостиную!

– Декан Осборн, – подал голос Шнайдерман, – немедленно прекратите это безумие!