Сущность

Из-под пола донеслось металлическое рычание.

Крафт прижал камеру к колену и увеличил экспозицию. Механ почувствовал, как Карлотта задела его, прижимаясь спиной к стене. Несколько минут они ждали, но ничего не происходило. Глаза постепенно привыкли к темноте. Комната, казалось, была полна бледных теней, готовых вот-вот сдвинуться с места.

Что-то вроде искр медленно исходило от стены, яркие крупинки радужного песка, которые испускали свет и становились невидимыми по мере приближения. Внезапно их окутал холодный воздух.

– Боже, ну и вонь, – пробормотал Крафт.

– Чувствуешь на коже что-нибудь? – спросил Крафт.

– Будто она горит.

– Наверное, заряд тот еще.

Несколько стаек тлеющих голубых угольков влетели в комнату. Они зашипели, щелкнули и запорхали по лампе и ночному столику, потом коснулись пола и погасли. Из камеры Крафта послышалась непрерывная очередь. Механ бросил ему последнюю пленку, и Крафт перезарядил ее.

– Камеру заклинило, – пробормотал он.

Он выключил мотор и начал снимать отдельные кадры. Карлотта чувствовала, как он блуждает в пустоте по ту сторону. Он начинал злиться.

Долгое время остатки голубого облака вращались, скручивались и ползли вперед по верхней стороне стены и по потолку. Оттуда сыпались яркие синие шары, которые вращались, горели и гасли по мере падения. Крафт протянул руку. Сквозь его ладони проходили очень холодные пятна.

– Снял, – сказал Крафт, опуская камеру.

Механ поставил последнюю фотопластинку в большую камеру.

Целый час ничего не происходило. Снаружи над деревьями забрезжил серо-голубой свет. Крафт поднял штору. На улице царила предрассветная прохлада и тишина. Усталость овладела Механом, и он все тряс головой, чтобы не заснуть.

Карлотта посмотрела на соседский дом, где крепко спали Гринспаны и ее дети. Казалось, впервые нормальная жизнь была в пределах ее досягаемости. Крафт слабо улыбнулся ей.

– Ну и шоу, – мягко пошутил он.

– Боже, – добавил Механ. – Я никогда такого не видел.

Карлотта смотрела на них так, словно они были спасителями из далекой страны.

– Вы еще такого не видели? – спросила она.

Механ покачал головой.

Карлотта задумалась, не сказать ли им сейчас правду. Но правда заключалась в том, что он боялся зайти. Каким-то образом они ему угрожали.

– Теперь понятно, почему вы были так напуганы, – испуганно пробормотал Механ.

Крафт почувствовал странное возбуждение – от недосыпа, от того, что увидел и почувствовал. Его мысли внезапно устремились к оборудованию, которое он хотел привезти в этот дом.

Карлотта полусидела-полулежала на краю кро-вати.

– Но я не думаю, что он вернется, – сказала она, глядя на ученых.

– Это возможно, – заметил Крафт. – Такие явления крайне случайны. Мы можем больше такого не увидеть.

– В каком смысле «он»? – спросил Механ внезапно насторожившись.

Карлотта резко подняла голову. Ее губы перебирали слова, которые она не осмеливалась произнести. В ее мозгу формировались концепции и образы, которые она не осмеливалась выразить.

– Эти штуки, – просто пояснила она.

Механ понимал, что многие приписывали имя или даже личность тому, что не могли понять. Это естественная реакция. И все же он задумался, не скрывает ли Карлотта что-то.

Над крышами и деревьями стало светлее.

– Мне нужно проявить пленку, – извиняющимся тоном сказал Крафт.

– Вы не возражаете, если мы уйдем? – спросил Механ.

– Конечно нет. Он… оно… не вернется. Я знаю.

– Хорошо, – ответил Механ, отвинчивая металлическую скобу от штатива. – Мы приедем вечером, если вы не против.

– Конечно, – сказала Карлотта. – И большое вам спасибо.

– Это мы должны вас благодарить, – заметил Механ, неся штатив, скобу и камеру в гостиную. – Для нас это выдающаяся возможность.

Яркий солнечный свет проникал в гостиную, придавая волосам Крафта золотистый блеск. Он улыбнулся Карлотте, когда она вышла из коридора с Механом.

– Какое прекрасное утро, – прошептала она.

Ее глаза впитывали золотое сияние солнечного света, яркую дорожку на ковре и свежий воздух, будто наступило первое утро в мире. Все трое чувствовали себя очень хорошо. По разным причинам. Они провели необыкновенный вечер. Теперь пришло время расставаться, и они внезапно почувствовали, словно они все очень близки.

Тускло-красный «фольксваген» отъехал от обочины. Карлотта смотрела ему вслед, пока он не свернул с Кентнер-стрит. Механ помахал ей, и она помахала в ответ. Когда она обернулась, дом был очерчен огненным заревом восходящего солнца. Она чувствовала ликование, стала легче воздуха, полна решимости жить и снова находить радость. Словно родилась заново. В доме Гринспанов становилось светлее. Скоро дети придут завтракать. Карлотта решила приготовить им огромную порцию панкейков с черникой.

15

В лаборатории было темно. В рабочей зоне поблескивали электронные сетки, фотопластинки и сложное электронное оборудование. Полки были заставлены текстами на русском языке и фолиантами, испещренными графиками. Доктор Кули стояла между Крафтом и Механом, изучая стопку только что проявленных фотографий.