Сущность Альфы (СИ)

И вот, теперь, он смотрел на Саске и не узнавал его, пусть и понимая, что в мальчике заключена вторая половина сущности Древнего, но в одном миге это был его и не его омега. Наверное, эгоистичным было с его стороны не сказать ни Итачи, ни Саске о том, что сущность Древнего двойственна и в Мире всегда пробуждается в обеих своих ипостасьях – альфьей и омежьей, причем, нередко, в кругу родственников, связанных между собой особыми узами, но, как Третья Сторона, он решил не вмешиваться в естественный ход вещей, предоставив столь важную миссию Датару. О да, он помнил, точнее, оказывается, его сущность помнила, этого заносчивого, надменного, воинственного и непримиримого Древнего Учиху, который так долго упирался и противился, а после так страстно дрожал в его объятиях, и проклиная, и умоляя не останавливаться. Но это было давно. В другую эпоху. С другими людьми. При иных обстоятельствах. Сейчас же пред ним был его Саске, его возлюбленный, который, утробно зарычав, окинул его превосходствующим взглядом алых глаз с удивительно-прекрасным рисунком, заставляя покорно замереть у двери. В нерешительности. С обнаженными инстинктами. С раскрытой сущностью. Со зримым биополем. С собственным сердцем в своих руках, которое он готов был преподнести и подарить своему омеге.

Альфа… Альфа… Альфа… обрывисто, гулко, набатом звучало в голове, пульсировало в такт сердцу, раскрывало сущность, готовило тело, но инстинкты были выше всего этого. Нет, не инстинкты спаривания, подчинения и покорности, а инстинкты крови, диктующие правила. Правила для альфы. Выгнуться. Прогнуть спину. Зарычать протестующе. Даже пальцем нельзя пошевелить. Даже дышать запрещено. Убрать ментальные витки. Обуздать свою сущность. Иначе не примет сердце. Отторгнет сущность. Оборвутся узы. Разверзнется бездна, разделяя альфу и омегу.

Податься вперед. И выдохнуть. Опуститься на руки, колени. Прильнуть. Не в покорности. В вызове. Вскинуть голову. Снова зарычать. Требуя. Ожидая. Вынуждая. Взывая к инстинктам. Альфа! Черта! Грань! Не перешагнуть! И снова протестующий рык! Нити пульсируют. Связь. Брат. Далеко. Думает о нем. Зовет его. И Саске усмехается, хотя, наверное, в его состоянии это похоже на оскал. Но его сущность ликует. Отзывается. На миг, отгородившись от ярких ощущений гона альфы, цепляется за ало-черные нити, с которыми так тесно сплетены белые. Впитывает. Чувствует. Видит. Ушами, глазами, биополем брата. И больше нет набата – альфа… Альтер Альфа… Да, теперь он знает, понимает, осознает. И принимает решение. Фыркнуть, а после заурчать. Разрешая. Наблюдая из-под полуприкрытых ресниц за альфой. Отдаваясь инстинктами и жару течки.

Недоумение. Неверие. Поражение. В цель. В сердце. В исток сущности. Ещё ни одна омега не вела себя так. С ним. С Альтер Альфой. Не запрещала. Не осмеливалась зарычать. Не ощетинивалась. И тем более не противостояла его силе собственной, освободив Древнего, который возвышался над своим носителем зримым энергетическим образом. Впечатляет. Завораживает. Покоряет. И не оторвать взгляда. Не отвести взор. Не повернуть назад. Покорно замереть и ждать. Ждать разрешения приблизиться, обладать, повязать и подарить взамен себя. Свои чувства. Свою нежность. Свою любовь. И ласку. Чувственную. Скользящую. Обжигающую. Шепчущую. Вершащую.

Красота в закате. Вечность в огне. Восхищение в бликах грозы. Неважно. Меркнет. Тускнеет. Ускользает. Красота в силе. Вечность в сущности. Восхищение в линиях тела. Альфа словно чувствовал, понимал, разделял его требования. Глаза Наруто медленно, плавно, позволяя оценить великолепие пробуждения, перетекли из насыщенной синевы морских глубин в яркость пламени ночного костра, сузив мир до вертикальных темных щелок зрачков. И омега прошелся влажным языком по жарким, жаждущим губам, вторя движениям языка блондина, который змейкой скользнул по удлинившимся клыкам. Пальцы с длинными, заостренными ногтями скользнули по телу, провоцируя, зная, чего желает омега, ощущая вибрации его биополя, которые эхом раскатывались по его собственному, рождая сладкую дрожь желания.

Белая, как снег, футболка была очень красивой, изящно контрастируя с золотистой кожей. Светло-синие, слегка потертые джинсы искусно оплетали ноги, подчеркивая силу и тренированность каждой мышцы, заманчиво очерчивая бугорок паха, который дольше положенного приковал к себе взгляд юного омеги. Да, была и подчеркивали, потому что Альтер Альфа не церемонился с одеждой, сбрасывая её спешно, но не торопливо, уверенно, но слегка затягивая процесс обнажения, обыденно, но в каждом его движении было столько соблазнительного изящества, что Саске снова заурчал, только на этот раз удовольственно, требовательно, чтобы возлюбленный перестал импровизировать, а делал все так, как хочет он – омега.