Сущность режима Путина

Как ни смешно, и Путин нужен оппозиционным (считающимся ныне таковыми) партиям. Потому что, действуя сообразно логике 90-х годов, партии выхолащиваются, превращаются в обманки, в краткосрочные олигархические проекты. Им же надо быть – системными структурами, способными к самовоспроизводству. Партиям жизненно необходим переход от постмодернистской среды тотального манипулирования к реальной политической жизни, с мясом идеологии и кровью борьбы. Такое возможно только после отставки элиты девяностых.

Путин не может заставлять страну долго ждать. Доверие к Кремлю и так расшатано до предела, как кровоточащий недолеченный зуб. Время – и президенту придется это понять – жестко работает против него.

Путин против Путина

…В сердце моем вдруг тогда зажглось и вспыхнуло другое чувство… чувство господства и обладания.

– Подлинно вы не в своем уме, – заметил он, даже не подняв головы, так же медленно сюсюкая и продолжая вдевать нитку. – И где это видано, чтоб человек сам против себя за начальством ходил?

Достоевский

Один из ключевых противников Владимира Путина – сам Владимир Путин.

Он ведь тоже порождение элиты 90-х годов, ее ставленник. Эта элита до недавнего времени считала его заводной куклой, которая нуждается лишь в регулярной протирке механизма техническим спиртом. И они хотят, чтобы Путин выполнял по-настоящему только одну роль – гаранта результатов приватизации. Остальные роли – понарошку.

Ему временами кажется, что можно обойтись полумерами, что можно еще, по Щедрину, погодить. Что Бог чего-нибудь даст и так.

Но земная кора уже пришла в движение. На поверхности 1/7 части суши видны аршинные трещины. Их не засыпать вчерашним мусором. Они неуклонно растут и ширятся, как сотрудничество КПСС с братскими партиями.

Поэтому Путину придется выбрать. Он, наверное, может выбрать. Ведь он все-таки – президент.

Одиночество Путина – 3

Вот и все.

Почти 350 погибших, 600 раненых.

Победа.

Российская победа всегда добывалась самой дорогой ценой. Мы умеем терять больше, чем побежденные нами. Не нашего ума дело – считать трупы. «Мамки новых нарожают».

Но все-таки, как бы ни был страшен бесланский исход, надо признать: могло быть и хуже.

Если бы кризис продлился еще неделю – управителями страны стали бы Аслан Масхадов и Руслан Аушев. Кремль принужден был бы пойти на любые условия. Российская власть растаяла бы, как воск от огня.

А нет в России времени более трудного, безнадежного и кровавого, чем время распада власти. Давайте вспомним, как в марте 1917-го солдаты отказались ходить к причастию – потому что пропал русский царь, и с ним – все смирение и послушание.

Сегодня в либеральных кругах принято намекать на скорую спасительную революцию. И даже – кто бы мог подумать! – сострадать несчастному русскому народу, втравленному кремлевской клептократией в монетизацию льгот и прочие социальные безобразия.

Кто бы сомневался, что отмена льгот, а значит, отцовских и материнских обязанностей государства, испортила отношения народа и власти, как ничто другое.

Удивительно только, что сокрушаются по этому поводу наши официальные либералы 90-х годов.

Ведь каких-нибудь 5 лет назад они говорили, что народ – грязное бессловесное быдло, которое лежит гнилым бревном на столбовой дороге капиталистической реформации. Что нужно сбросить это бревно в канаву, чтобы люди царственные, красивые и успешные могли пронестись на шестисотых бричках к вершинам открытой, как весеннее окно, экономики. И если думать об этих позорных алкашах и их бесформенных женах – либерализм в России никогда не построишь.

Отчего же теперь свободолюбцы зовут на помощь гниющее быдло? Ответ прост. Путин им очень не нравится. Чтобы свалить Путина, хороши любые пути.

И если можно поднять народ на бунт – значит, пора поднимать. А потом, когда Путина сменит очередной Чубайс, расширенный и дополненный, можно уже оправдать любую «монетизацию» и указать доверчивому народу его место в мясном отделе либерального супермаркета. Быдло – оно и есть быдло.

Но я все же рискну предупредить революционеров новейшей формации: если огромный криворотый мятеж начнется, первыми будут громить либерал-капиталистические офисы и особняки, а совсем не тайное укрывище венценосного Путина. От русской революции пострадают сначала те, кто ее на свою голову призывает.

Так было всегда. Так случится и в будущем. Поэтому не надо торопить революцию. Она никому не поможет.

Я, может, и сам не люблю привязчивого старика Путина, изъеденного удвоением ВВП и прочими технократическими червями. Но все же – нет для России бедствия страшнее, чем исчезновение царя.