Сущность северного сияния

Должно быть, у них всех было одно растерянное лицо, потому что женщина указала на зеркало позади себя. Это был большой овал с огромной рамой из кованого металла, вьющегося по периметру, как кудри Кибиби. Из ящика стола Мокоена вытащила небольшой синий металлический жезл, встала с кресла и что-то написала на зеркале. Отражение пошло рябью, будто кто-то бросил камень в воду. Через несколько секунд картинка стала четкой, показывая издалека море и берег, рельеф которого был очень знаком Лилит. Они только что вернулись оттуда. Внезапно из середины водной глади выросла огромная волна, которая с большой скоростью помчалась к земле и полностью накрыла ее.

– Мы были там, – воскликнула Эмма без капли терпения. – Не буду отрицать, что он вызвал большую волну, но это было далеко не цунами.

– Не здесь, – сказала Мокоена. – На Земле.

– Земле? – Эмма поперхнулась, услышав это слово.

– Верно, – отметила канцлер. – Ты работаешь в пограничном ведомстве, – женщина отошла от зеркала и вернулась к столу, выбрав стопку бумаг из множества, которые у нее были, и опустив глаза, чтобы начать читать. – Цунами возникло в так называемом Атлантическом океане, обрушившись на побережье Дамфриса и Галлоуэя, расположенного в земной стране Великобритании. Двести человек погибли, четыреста числятся пропавшими без вести.

– Дамфрис… – прошептала Эмма с болью, которую Лилит не могла прочитать. Кат распахнула глаза, но потом опустила взгляд на свои руки на коленях.

– Кто-то должен за это заплатить, – сказала Мокоена.

Намек был тонким, но достаточным.

– Шин не виноват! – воскликнула Лилит, тон удивил ее саму.

– Он единственный виновный, который у нас есть.

Кровь Лилит не кипела, как у Кибиби и Эммы, но она была в такой же ярости, как и ее подруги. Канцлер отказалась дать им какой-либо дальнейший ответ после такого грубого комментария и без колебаний попыталась вывести их из своего кабинета. Тогда Лилит, при всей своей эрудированности, процитировала пункт из устава Лиги, гласящий, что шабаш несет ответственность за своего непокорного и, следовательно, имеет право надзора над ним. Мокоена попыталась проигнорировать это, но Кат своим тихим голоском, сладким, как звездный чай, заметила, что, если Восток смог претендовать на право вызова, то они должны иметь возможность сделать то же самое. Разве не так? Задав вопрос, Катсуки заморгала и улыбнулась, что Лилит до сих пор не понимала, была улыбка ее настоящей или нет.

Мокоена была вынуждена против своей воли согласиться с Кат. И вот они здесь, следуют за офицером вниз по лестнице, далеко вниз. Они оставили позади офисы, любопытную комнату, где хранили жемчужины, зал отбора и главный вход в ГОЛ. Но они продолжали спускаться.

– Мы, случайно, не под водой озера? – спросила Кибиби.

Эмма недоверчиво фыркнула, но затем офицер остановился перед двойной кованой дверью. Он дернул скрипучую рукоятку, и огромные двери распахнулись. Свет, доносившийся до них, был тусклым и туманным.

Лилит и остальные ведьмы подошли ближе, но резко остановились в дверном проеме. Комната имела цилиндрическую форму, а дверь возвышалась на несколько метров над полом. Задняя стена была сделана из отвратительного темного стекла, превращавшего воды озера в нечто серое и печальное. Но хуже всего было то, что находилось посреди комнаты.

Лилит затошнило. Она предполагала, что офицеры задержали Шина, но никогда бы не подумала о таком.

Не обращая внимания на высоту, Кибиби прыгнула вперед и упала на колени перед Шином. Она тут же бросилась к нему, обвив шею непокорного руками.

– Эй! – прикрикнул офицер, открывший дверь. – К нему нельзя приближаться!

Ничуть не испугавшись, Лилит развернула свой посох, используя его как барьер у двери. Эмма подошла к Шину с другой стороны и положила руку ему на плечо.

– Позволь нам это сделать, – Эмма сделала паузу. – Даруи.

Офицер вздрогнул, услышав свое имя, и отвернулся от Эммы. Она улыбнулась.

– Шин, Шин, – Кибиби больше умоляла, чем говорила. – С тобой все в порядке?

В ответ он обессиленно уронил свою голову с кляпом во рту на плечо Кибиби, и Лилит инстинктивно отвернулась, чтобы оставить их наедине.

– Шин, – сказала Эмма, – мы вытащим тебя отсюда.

Парень поднял глаза, его голова все еще покоилась на плече у Кибиби. Он не мог ответить, но его глаза говорили все.

И ничего хорошего они не сказали.

Лилит была олицетворением терпения. На самом деле это Сет был олицетворением терпения, а Лилит с детства училась ему подражать. Но теперь, расхаживая по проклятому залу ГОЛа в ожидании очередной речи канцлера Мокоены, она хотела подражать вспыльчивости Кибиби. Она посмотрела на зулусскую ведьму, сидевшую между Эммой и Кат, уставившейся в пол. Встреча с Шином нисколько не облегчила ни ее беспокойства, ни беспокойства Лилит. Она осуждала классовые традиции своего королевства, но оказалось, что хотя ЦеРИМ и называл себя беспристрастной организацией, он таковой не являлся. Несмотря на это, ей хотелось верить, что когда канцлер выйдет и объявит все, что она должна была объявить, то она поступит правильно не только для Лиги, но и для Шина и Ауры.