Сусси

Вдруг на дороге, чуть дальше места, где пропали танк с грузовиком, появился человек на четвереньках. Он немного постоял так и рухнул в пыль.

- Бригада, бригада! - заорал в микрофон Корнейчук. Лёнечка продрался сквозь кусты и первым оказался возле тела.

- Это дядя Саша! Он живой!

Корнейчук не мог бежать. Он уже не умел бегать. И лезть на косогор ему тоже не следовало - сейчас он чувствовал, что без посторонней помощи не спустится.

А Лёнечка, насмотревшись на работу медиков, расстегнул Алексееву ворот комбинезона, стянул с него шлем и, присев на корточки, деловито искал пульс.

9 июня 2013 года

- Они нашлись? - спросил Алексеев. Наверное, в сотый раз.

- Они найдутся, - на пределе убедительности отвечал Корнейчук.

- Ну что ты, в самом деле? Попали в какую-нибудь глухомань, которую телесеть не покрывает, не могут к нам прозвониться, - успокаивала Наташа. - Лежи, лежи…

- Их надо искать!

- Их ищут. Мне каждый час докладывают.

Корнейчук за свою долгую жизнь не раз и не два видел смерть подчиненных. Что делать - есть ситуации, когда должен умереть один, иначе не спасется тысяча. Военным людям понимание этой истины дается смолоду. А насколько знал Корнейчук, Алексеев даже в армии не служил, что-то у него было с позвоночником. Пропали пятеро - три «исчезальщика», водитель танка Гена и водитель грузовика Виктор. И Корнейчук за эти сутки уже наизусть выучил историю, как Сева Мартынов и Влад Гончаренко, словно сговорившись, стали выпроваживать Алексеева через нижний люк танка.

- Я убью этого сукина сына, - сказал Алексеев. - Что за чушь он им внушил?! Это был не транс, транс я знаю, это было другое! Они действовали как зомби! Они были запрограммированы на смерть!

И это Корнейчук тоже слышал. Когда Алексеев, придя в себя, рассказал, что его просто выпихнули из танка, Корнейчук первым делом вызвал к себе гипнотизера. Шварц только руками разводил - он готовил ребят к эксперименту как обычно.

- И они вели себя как обычно?

Испуганный гипнотизер божился, что точно так же сперва друг над дружкой подшучивали, потом обретали особое состояние духа - жизнерадостно-отрешенное. Он не сразу сказал, что Влад перед сеансом долго рассматривал в коммуникаторе фотографии маленькой дочки.

Похоже, догадка подтвердилась - до сих пор эксперименты были для взрослых и благополучных мужчин игрой, вроде сафари за государственный счет. Сейчас они только начали осознавать, какая опасность грозит им и их близким. А понять эту опасность в полной мере мог только сам Корнейчук. То, что где-нибудь в тихих местах приземлятся десантные катера, - это еще полбеды. Слишком скоро распространяется информация на планете Земля. Сразу вспыхнет паника на мировых биржах, рухнут все твердые валюты, взлетят цены, и люди начнут терять человеческий облик, бросятся на штурм оптовых складов, станут за любые деньги запасаться оружием.

Корнейчук чувствовал настроение пропавших ребят - созвучное своему собственному. Он понимал, что иначе эксперимент завершился бы обычной полуудачей - где-то часа два проболтавшись, танк и грузовик возникли бы километрах в пяти-шести от старта, как оно обычно и происходило. Следовало бы радоваться тому, что удалось затащить в пространственный туннель карьерный грузовик, но депрессия Алексеева оказалась заразна.

К тому же пропали сразу трое «исчезальщиков». Значит, остальных следовало беречь.

- Пока ты не выздоровеешь, эксперименты отменяются, - сказал Корнейчук Алексееву. - Может, к тебе кого-нибудь позвать?

- Позовите Диму, - попросила Наташа.

Дима Веревкин, с которого началась вся эта история, своим суровым видом действовал на Алексеева как-то завораживающе - невольно вселял в душу уверенность и стойкость.

- Хорошо, Наташа.

Корнейчук вышел из домика медпункта. У дверей собрались почти все - «исчезальщики», водители, повара, обслуживающий персонал, специалисты. Сказать им было нечего - прошло более суток, надежды на возвращение танка и грузовика почти не осталось.

Стараясь держаться прямо и выступать, как манекенщица, Корнейчук молча прошел через толпу. Он знал - его невзлюбили. И за то, что сказал правду - тоже. Без правды всем жилось куда лучше.

Один только Лёнечка Курчик пошел за ним следом.

Корнейчук принялся составлять в уме текст рапорта. Он еще не знал, можно ли считать эксперимент успешным, но рапорт был ему сейчас необходим - когда пишешь такие тексты, невольно чуточку приукрашиваешь действительность, и от этого может полегчать на душе.

- Чего тебе, Лёня? - спросил он забежавшего вперед мальчика.

- Вы, Денис Николаевич, не расстраивайтесь, им там не страшно.

- А как им там?

- Никак. Они там сидят, разговаривают. Я однажды в магазин за тетрадками шел. Думал про игрушку, знаете, у меня в компе такая стратегия - «Мир Тесея», и классно так думалось! А потом оказалось - меня шесть часов не было. Им там хорошо, честное слово! Сидят, разговаривают, чай пьют…

- Какой чай?

- Они же с собой термос взяли.