Суть острова

– Может, и демагогия, но с позиции силы. И самое главное, если я в срок буду носить им проценты, то через семь месяцев я эту квартиру просто перезаложу, еще на полгода, под ту же сумму процентов.

– Простите, не понял вашего оборота речи: за ту же сумму, или за те же проценты?

– Сумму.

– Это уже выйдет двадцать пять процентов за полгода! За такое ростовщичество к стенке надо немедленно ставить, даже не под суд отдавать.

– К стенке-е… Ишь, как понравились тебе наши современные порядки!..

– Мне они вовсе не…

– …а не сам ли рассказывал, как твои предки в Европе ростовщичеством промышляли, вдов и сирот по миру пускали? – Сигорд подбил в стопку свои любимые графики, положил их в февральскую папку и стал ждать, пока чайник вскипит. Чайник был литровый, вода в нем заканчивалась не менее трех раз в день, бывало, что и по пять, но оба они, Сигорд и Яблонски, привыкли к нему и суеверно не хотели его менять на более вместительный и современный.

– Вы меня с кем-то спутали, из моих предков никто и ничем таким шейлоковским не промышлял. И я вам никогда ничего подобного, всей этой наглой чуши, не рассказывал и рассказать не мог! Но даже и за такие проценты – они могут не продлить, лучше отберут собственность, банку так выгоднее будет.

– Не выгоднее. – Сигорд полуоскалился, довольный, и развалился в кресле с сигаретой в уголку рта: лучшим отдыхом на рабочем месте было для него – дразнить партнера и соратника Яблонски. Тот повелся на подначки и закипел не хуже чайника, отлично!

– Почему это??? Давайте посчитаем. Какова реальная стоимость вашей недвижимости?.. Извините, что на такую больную тему, но ради истины…

– Давай посчитаем, но чур, я первый. А ты нападай и оппонируй. От хорошей жизни имущество не перезакладывают, согласен?

– Безусловно.

– Стало быть, вероятность того, что после перезаклада я, наконец, выкуплю свою квартиру, невелика? Даже меньшая, нежели при первоначальном закладе, не так ли?

– В среднестатистическом случае – да, подобная вероятность ничтожна. Но у нас…

– Да. Ты у прав: «но у нас» есть сложные проценты, но «они» – банковские ростовщики – об этом не знают и предпочтут выкручивать из меня халявные денежки еще полгода, а уж потом отберут недвижимость и пустят с молотка за полную рыночную цену… Риска у них от меня никакого, ибо заложенную квартиру – ни продать, ни взорвать, ни за границу с ней не смыться… Я прав? Спорить будешь? Дадут они мне перезаклад?

– Ну… Гм… Все равно страшно. – Яблонски подуспокоился и даже словно бы сдулся телом, стал не таким кругленьким. – Давайте, я все эти будущие полгода и предыдущие нынешние семь месяцев буду получать половинную зарплату? В знак солидарности, что ли? В конце концов, у меня пенсия, живу я теперь один…

– Не дури. Ох, и достала меня эта писанина! Слушай. Ян, я вот что подумал: в марте, где-нибудь к апрелю, поглубже осенью, расщедримся и возьмем девчушку-секретаршу, чтобы она вела всю эту трихомудию и занималась только ею, без бухгалтерии и курьерских дел, чтобы мне самому не корпеть, так я ей лучше поручу, дам подробные инструкции.

– Зачем, давайте я возьмусь?

– Нет, это работа тупая, не для тебя. Хотя и необходимая. Ты лучше вот что, ты подготовь для нее именно эту подробную инструкцию, как и что ей делать, а до этого мы с тобой решим, что и как в этой инструкции должно быть. – Яблонски распахнул глазки во всю их скромную мощь и неожиданно рассмеялся:

– Метод, методика и методология!

– Чего?

– Девушка будет методично работать по разработанной мною методике. А методику я буду разрабатывать согласно разработанной вами методологии. Был такой популярный экзаменационный вопрос у нас в институте, на котором многие сыпались: чем метод отличается от методики и методологии?

– Да? Все равно не понял ни хрена. Ну что, три минуты третьего, конвейер включился, вернемся к нашим скальпам и скальпелям…

Истинно сказано: к хорошему привыкать легче, нежели отвыкать от него.