Суть Руми

Баркс предпочёл сослаться не на Николсона, а на авторитетного суфия Пир Вилайат Хана, считавшего этот текст «вполне суфийским».

(Колман Баркс "Сущность Руми", стр 32, Пир Вилайат Хан «Послание в Наше Время», Харпер & Роу, НЙ, 1978, с. 426)

Но Баркс допустил отсебятину в духе «Нью Эйдж» и включил в свою версию такие слова, как «я не Буддист, не сторонник Дзена, не суфий», которых нет ни в oдном персидском списке. Поэтому, я предпочел взять целиком перевод Д. Самойлова (http://www.sufism.ru/rumi/dall.html), добавив кусок имеющийся у Николсона, но опущенный Самойловым или его подстрочником.

текста, выделенного красным, нет у Самойлова

текста, выделенного синим, нет у Баркса

Апокриф, Р. Николсон, «Избранные Поэмы из Дивана Шамса Тебризи», 1898, # 31, стр. 125.

ДВЕРЦА СЕРДЦА

Есть в каждом человеке дверца -

Между умом его и сердцем.

Коль рот закрыт - она открыта.

Рот шумный - ни уму, ни сердцу.

Рубайат, # 0337

ГЛАВА 04, "ВЕСЕННЯЯ ИГРИВОСТЬ"

"Проснись с началом щебетанья и взлети" - Руми

O ВЕСЕННЕЙ ИГРИВОСТИ

Веснoй экстаз кажется нормой существования, а другие состояния не гармонируют с этим периодом бурного духовного роста. Песня, головокружительное молчание, оживленная беседа растений. Нету никакой срочности в том, чтобы промолвить или промолчать. Мы ощущаем сопричастность некоему весёлому протуберанцу, рвущемуся из-под земли к свету. А иногда нам хочется просто поваляться в цыганской телеге, едущей Бог знает куда.

Весна в Персии, Турции и в России одинакова - длительный период экстравагантного бурного роста всего живого, после длинной, холодной, снежной зимы; период высокого чистого неба, дурманящих запахов земли и странного внутреннего состояния. В этих счастливых странах, Весна - не метафора возрождения природы, а само возрождение.

Мистик описывает состояния внутреннего мира, содержащего в себе всю вселенную, и пользуется для этого метафорическим языком погоды.

ВЕСНА

Опять пред лилией фиалка клонит лик,

Шипом прорвала роза тесный бархат,

И в небо рвётся легион зелёных пик,

От томной страсти стонет ночь-дикарка!

Опять в степи блуждает пьяный анемон,

Целует гиацинт уста жасмина,

Торжественно клянётся: "Я навек влюблён!"

Рехнулись мы - виною жар хамсина*!

Опять по всем дорогам бродят дервиши,

Играет ветр с застенчивым бутоном,

Благоухающим в полуденной тиши,

Блистающим в неведении сонном!

Опять повеса-ветер всем цветам дружок,

И Друга всюду видны проявленья:

Вот прожурчал Он, как весенний ручеёк,

Как лотос, насладился ветра пеньем!

Опять сирени подмигнул нарцисс шальной:

- "Меня ль ждала, ты, пышная красотка?"

А ива к клеверу склонилась головой,

В тенистый терем приглашая кротко.

- "О, апельсин, зачем ты прячешь свой цветок?",

Кудрявенькая яблонька спросила.

- "Боюсь, не сглазил бы меня дурной глазок,

И не унёс красу мою в могилу!"

Опять голубка стонет: "Кто он? Где он? Друг?"

А соловей себе нашёл уж розу,

Опять весна сквозь снег пробилась и вокруг

Царят любовь, веселье, смех и грёзы!

Oпять скользит в злачёном облаке луна,

И хоть сказать ещё я должен много,

Да поздно ныне ... Нам ночная тишина

Велит назавтра отложить эклогу.

_____________________________