Суть Времени и Синхронизмы

Забывая о своей вечности мы обрекаем себя на страх. Страх, самый опасный враг человека. Тот же, кто помнит свою вечность, находится в экстазе познающего, ему не ведом страх. Но даже у познающего есть периоды затмений. В эти моменты экстаз сменяется опустошенностью. Но такие состояния лишь средства для дальнейшего постижения жизни. Динамика сменяется пассивностью сознания. Тот, кто долго стоит на месте неизбежно упадет. Период застоя надо использовать с пользой. Непонимание смерти, наш случай опустошенности в современном мире, следствие поверхностных, ленивых суждений. Суждения о причинной материи, взятые за основу в современной науке, основаны на строгом детерминизме, исключающее прямое, практическое взаимодействие с сущностью смерти. Грань между смертью и жизнью условна. В науке грань между жизнью и смертью определяется косвенными признаками. Я не буду здесь разбирать тонкие энергетические трансформации происходящие между живой упорядочивающей(жизнью) и высшей мерой порядка(смертью). Ограничусь лишь введением в суть вопроса. Мало осознавать себя лишь существом социальным, отметая в сторону диалог с сущностью смертью. Бежать от нее в страх, социум(общность умозрений), значит прятаться за чужими мыслями, страхами. От этого нам на время становится легче, комфортнее и безопаснее. Жива всегда преодолевает себя, взращивает меру осознанности в ущерб страху. Смерть определяет меру осознанности живы. Смерть как финальный аккорд перед проверкой на упорядоченность живы. Без деления на внутреннее и внешнее мы избавим себя от иллюзии потустороннего. Следствием такого деления является чувство внутренней разобщенности и постоянный поиск ответов на множество возникающих вопросов о мире в котором мы живем. Он не хорош и не плох, этот мир, он переполнен множеством форм и явлений. Так, самый противоречивый человек становится самым мудрым, он управляет реальностью… «и гений парадоксов друг». Реальность, это всего лишь повтор (Ре – повторение) «АЛьности». «Ал» на древнерусском языке означало – вбирать в себя все, объединять все вместе, отсюда и слово «алкать». Совокупность многих подобных друг другу реальностей составляет одну «АЛьность». Парадоксальность твоя в том, что заданная реальность не может тебя удовлетворить. Она лишь незаконченная картина тебя самого и твоего отображения в ней. Трудно постигнуть свое нахождение в этой реальности, но это так же одно из условий твоего нахождения здесь. Сама по себе реальность не просто повтор, но и создание мною моего прообраза в ней. Нет разницы между одной реальностью и другой. Можно совместить все реальности воедино, проникнув в суть одной единственной придав ей движение волны. Волна неотделима от океана, ум расфокусирован. Любой образ является предысторией любой вещи и события. Образ не нуждается в понятии, в рамках языка он теряет полноту. Образ, это волна множества реальностей. Язык – точка фокусировки на одной реальности. С помощью языка можно менять события в заданной реальности. Не зря же у древних есть упоминания, что речь была доступна только волхвам. Слова использовались в обрядовых действах и ритуалах с полной ясностью смысла, места и времени произношения молитв и славлений. Измени язык и ты изменишь реальность. Так же в Ведах упоминается о том, что люди, деградируя, приобретали речь и письменность, тогда как до нее пользовались телепатией, ясновидением, кроме Волхвов, которые владели полным перечнем разного рода коммуникаций. Речь берет начало от предметно-образного мышления приобретая знаковое выражение в символах. Одним из первых способов до письменного кодирования информации служили предметы. Затем появилось графическое изображение «пиктограммы» обозначающие некий предмет или передающие последовательность действий, руны, несущие многообразие смысла. Затем пиктограммы преобразуются в символы, где один символ выражает понятие, слог или звук. Иероглифика служит графическим этапом на пути перехода от рисунка к букве. Упрощение передачи речи с уменьшением количества знаков привело к появление слогового письма, где один знак обозначает отдельный слог. Алфавит сегодня урезается насколько это возможно, но не для упрощения, а для ограничения возможности глубокомыслия и воздействия на реальность. Упрощая язык, мы теряем глубину образа и подвергаем себя опасности мистического и непознанного, проще говоря, забытого, вытесненного. Просто мы забыли, как обращаться со словами. Хорошее пояснение вышесказанному приводит А.С Шишков в своей книге «Славянорусский корнеслов» – «МРУ. Звук «мр», состоящий из сих двух букв, кажется естествен чувствам нашим, когда мы голосом изъявляем что-нибудь противное или неприятное. Этот звук словно потрясает губы и язык наш. Взгляд на камень, на дерево, на цветок, на ручей не производит над душою такого сильного действия, как взгляд на мертвого человека или животное. Здесь ужас, соединенный с боязнью, отвращением, потрясая чувства наши и сообщая сие потрясение языку, понуждает его произнести звук «мр», от которого произошли потом ветви: мру, умираю, мертвый, смерть. Соединив единожды с этим корнем понятие об ужасе, вселяемом погасанием жизни, человек начал всем прочим подобным явлениям давать на том же корне основанные имена, от первоначального смысла». Конечно, такое толкование условно и основано на вере в изначальный первобытный страх. О чувстве страха мы поговорили, он мог появиться у человека потерявшего свои корни, деградировавшего в результате тех или иных катаклизмов, войн, скрытых воздействий. Все движется по кругу. И если мы говорим о человеке осознанном, знающим свои корни и следующим по пути своих предков, доминирующим знанием его будет владение образами, из которых он конструирует свой язык. Именно от знаний наших предков, владеющими такими понятиями как смерть и жизнь, могли произойти те, кто был погружен в страх. Как видите, страх это не все наше наследие. Теперь память возвращается к нам. Смотрите глубже, за пределы добра и зла.