Суть времени. Том 2

Еще пару слов об актуальной политике. На Чистых прудах недавно прошел митинг «Хватит кормить Кавказ». Это то же самое, что Белковский. Вопрос не в том, что мальчишки возмущены наглостью определенной части северокавказских или вообще кавказских лиц и что их «достало». Вопрос в том, как программируют дальше сознание этих мальчишек. А его программируют на самоуничтожение. В этом смысле бунт и революция — это антитезы. Бунтарь — находка для деструктора, так же как болтун — находка для шпиона.

Любое человеческое негодование можно канализировать в русло, несовместимое с жизнью негодующего человека. Протест всегда можно перенаправить так, чтобы человек в результате убил сам себя, без всякой посторонней помощи, и потом ему можно было бы сказать: «Милый, ты ж сам это сделал!»

Отделяется Кавказ… «Хватит кормить, пошли на фиг!» — это же не политика Ермолова. Ермолов не был «националистом по Белковскому», он был «имперским идиотом». По Белковскому, наши предки, как идиоты, завоевывали Кавказ. Все были идиоты, кроме Белковского, который хочет свести Россию к Эстонии или Чехии. Интересно, в каких границах? Ведь не договаривают!

Начнется новое территориальное расчленение — отпадет Кавказ. Это приведет к радикализации исламских тенденций, и взорвется Поволжье. Территория при этом разломится на две части. А дальше каждый вменяемый человек должен ответить себе на вопрос: а он вообще-то смотрел на карту? Он понимает, что будет значить такое обособление? Сегодня «хватит кормить кавказцев», завтра «хватит кормить якутов», потом бурятов, тувинцев, потом татар, башкир и всех остальных. Это же только начать… Лиха беда начало! Сработает принцип домино. Это все лоскутное одеяло. А потом другие скажут: «Хватит кормить Москву!»

Это как если бы вы сказали в семье: «хватит кормить ребенка», «хватит кормить старую маму»… Они стали обременением.

Как только для вас нечто важное становится обременением, то на следующем шаге обременением для вас становится и государство… А потом выясняется, что жизнь — это тоже обременение. В конечном итоге, все это умелые способы включения русского танатоса.

Русские националисты, понимающие, что к чему! Идите и объясняйте мальчишкам, что их сводят с ума, что их заставляют сделать харакири. Что их естественное негодование превращают в механизм самоликвидации. Что, под заявления о необходимости отделить Кавказ, к самоубийству-то ведут вовсе не кавказцев, а этих мальчишек. Объясняйте им, что к чему, на их языке. У нас сейчас нет распрей с национализмом. У нас есть распря с «национализмом по Белковскому». То есть с уменьшительным национализмом. То есть с программой русской самоликвидации.

Вот с этой программой русского танатоса мы будем воевать всеми возможными интеллектуальными, духовными и иными средствами. А с национализмом сейчас никаких разногласий нет. Если это державный национализм, национализм, который мыслит хотя бы удержанием территориальной целостности, то по главному вопросу расхождений нет. Потом обсудим все остальные. Сейчас остановите деструкцию. Это ваше дело, это ваша территория, действуйте немедленно, потом будет поздно.

А теперь пора переходить к политической теории.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ

О ней в данном случае я скажу коротко, потому что мне нужно поговорить более серьезно о Модерне и о политической философии.

О политической теории хочу сказать следующее. Сейчас стало очень модно выражать тот или иной протест. Люди реально возмущены очень многими безобразиями разного масштаба. И отговаривать людей, говорить им «не возмущайтесь» нельзя. Наоборот, если протест справедлив, его надо всячески поддерживать. Но внутри нарастающих протестных настроений есть тот самый вирус примитива, который уже погубил однажды страну.

Вопрос заключается не в том, что протест принимает слишком острые формы, а потому вызывает беспокойство и желание его «угомонить». Вопрос в том, что хочется довести протест до политики. Потому что сам по себе протест — это еще не политика.

Вот люди протестуют против коррупции и засилия мафии. Справедлив ли этот протест? Конечно. Приняла ли коррупция в нашем обществе ужасные формы? Разумеется. Нужно ли с ней бороться? На сто процентов. Погубит ли она страну, если с ней не бороться? Безусловно.

Но ведь то, что имеет место в нашей стране, это уже не коррупция! И не мафия! Я был одним из первых, кто под политическим углом зрения рассматривал мафию в Советском Союзе и затем в Российской Федерации. Я берусь доказать, что сегодня у нас нет мафии. У нас есть новые формы социально-политической организации общества.

Коррупция есть во всех странах мира. Но в тот момент, когда криминалитет замещает собой функции гражданского общества и оказывается в плотнейшем симбиозе с властью, — это уже не коррупция.

Источником происходящего является тот самый третий уровень, на который я все время обращаю внимание. Если первый уровень — это лидеры, если второй уровень — это институты, то третий уровень — это классы. Власть как институт лидерства и политическая система — оперты на некий класс (рис. 16).