Суть времени. Том 2

Теперь наступило новое время, когда нужно, чтобы Российская Федерация — услышьте меня! — Российская Федерация как правопреемник СССР и член Совета Безопасности подписала новую моральную безоговорочную капитуляцию и начала истерическую кампанию по самооплевыванию, по оплевыванию сначала своей 70-летней истории, а потом и далее со всеми остановками.

Эту кампанию надо довести до пересмотра результатов Второй мировой войны — вдумайтесь! — до пересмотра результатов Второй мировой войны, потому что Россия должна признать свою ответственность за развязывание Второй мировой войны, а значит, отказаться от своего вклада в победу. А, отказываясь от своего вклада в победу, она позволяет переустроить мир. И речь идет именно о постъялтинском переустройстве мира, в котором ее выводят из числа победителей, заставляют каяться, подписывать уже не от СССР, а от самой себя — этого обрубка, все-таки достаточно большого, хотя и чудовищно обкромсанного, — моральную, политическую и иную капитуляцию.

А далее, оказавшись в состоянии субъекта, подписавшего оное, потерять юридическую, геополитическую, экономическую и прочую правосубъектность, получить опеку и полное право того, кто опекает тебя, делать с тобой что угодно. Это смысл безоговорочной капитуляции. Она так построена.

Когда японцы спорят по поводу Курильских островов, все им говорят: «На „Миссури“ была подписана безоговорочная капитуляция. О чем же вы спорите? Вас можно было, как угодно, дальше членить…» Они отвечают: «Нет, император оставался императором, капитуляция была не совсем безоговорочная. Все-таки император был». А германская капитуляция была совсем безоговорочная… В этом разница между обычной капитуляцией и безоговорочной, между подписанием поражения в войне, при котором ты сохраняешь геополитическую, духовную и прочую правосубъектность, и подписанием безоговорочной капитуляции.

Русских тянут туда — к полной самоликвидации. Это огромная игра в переустройство мира за счет России. Русские должны оплатить очередное переустройство мира — собой. Услышьте меня! Собой. Все, кто любит красных, кто не любит красных, белые, не белые — поймите, о чем идет речь! Об окончательном конце.

Точка, которую мы задели, не сводится к Парламентской Ассамблее ОБСЕ. Вот сейчас во Львове наци подняли голову. Что они опять говорили? «Русские, покайтесь за Вторую мировую войну!» Это ключевая точка мирового процесса. Если бы сейчас это покаяние состоялось, если бы какое-то количество слов было извлечено из уст самой власти, а не тех, кого Гареев так хорошо назвал «Ваши помощники — Федотов и Караганов, другие — сейчас затеяли, назвали…», — и все. А дальше обратного хода нет. Сказал «А» — говори «Б», сказал «Б» — говори «В»… И все.

«Очистились, воспарили…» Помилуйте, о чем вы говорите?

Более или менее умеющие думать люди (а я убежден, что лица, которых назвал господин Гареев, вполне умеют думать) хорошо понимают, что они затеяли. И затеяли это не они и не ПА ОБСЕ, а геополитические субъекты высшего ранга, глобального ранга, стремящиеся переустроить мир за счет России. И переустроить его таким способом, чтобы была переписана история Второй мировой войны. А переписать историю Второй мировой войны, каким-то образом не приподняв нацизм, невозможно. Это просто вопрос техники, закон сообщающихся сосудов: если в одном становится меньше — в другом больше. Это качающиеся весы: нельзя опустить одну чашу, не подняв другую. Технически невозможно.

Значит, это огромная комбинация. И те люди, которые пошли в электрички, столовые, офисы и в другие места с анкетами, внесли свой вклад в большую игру. Они встали с дивана и стали игроками на этом поле. И тут возникло главное — что играть без тех, кто разработал анкету, выдвинул идею, создал инструкцию, они не могут. А те, кто разрабатывал анкету, выдвигал идею и прочее, без них не могут. Все, оказывается, нужны друг другу. Это и есть принцип братства.

Создается система, которой люди пользуются, восполняя духовный вакуум, ощущение невозможности действовать, компенсируя свою тревогу (чувство края, конца), переводя ее в регистр действия. А это единственный способ справляться с подобного рода чувствами. В противном случае они тебя разрушают.

Они все это делают, это их общее дело. Это огромное общее дело.

Мы существуем в ситуации предкатастрофической. Это не торговля страхом. Это то, что понимают все. Неизвестно, можно ли развернуть глобальные тенденции так, чтобы катастрофы не было. Это очень трудно сделать. Но надо попытаться.

Но даже если придется жить в катастрофе — это же еще тоже вопрос, как именно в ней жить: в ней можно жить, как скоты, а можно — как люди. В ней можно побеждать и преобразовываться, возвышаться, а можно окончательно деградировать. Вот цена вопроса. И вот ради чего создается организация, вот в чем смысл деятельности.