Сувенир

Маккей мрачно вспомнил самое известное и самое отвратительное сообщение об отправлении этого культа в Ирландии. Возможно, тенденциозное, однако несомненно основанное на фактах. Место, где совершался обряд, называлось Маг-Слехт, «Равниной поклонения». Опять-таки в графстве Каван. Тринадцать камней на могильном кургане — двенадцать окружали центральный монолит, имя которому было Кенн Круах, «Голова с кургана». Кровожадное божество. Согласно преданиям, до пришествия Патрика треть детей тех, кто поклонялся Кенн Круах, ежегодно отправлялась на ритуальную бойню — каждое первое ноября, на Самхин, их обезглавливали и приносили страшную жертву. Вот уж воистину веселенький Хэллоуин! В старых преданиях говорилось о том, как Патрик ударил по камню своим посохом и заставил его исчезнуть, а существо, обитавшее в нем, бежать в ночь.

Старые предания? Возможно.

Маккей незряче уперся глазами в тень, которую отбрасывала на пол настольная лампа. Он не испытывал и тени сомнений, что каменным богам кельтов продолжали поклоняться и саксонские завоеватели. Красноречивым свидетельством тому были многочисленные попытки Рима уничтожить этот культ. «Пенитенциал» Теодора: «Никто не должен ходить к деревьям, колодцам или камням». Элигий, епископ Нойонский: «Ни один христианин да не возжжет огней ни древу, ни кругу, ни камню». Триста лет спустя король Эдгар настойчиво требовал от своих священнослужителей: «Воспретите поклонение камням». И все же, невзирая на эдикты властей, древний культ сохранялся. «Ам бейл ту дол дон клахан?» «Ты пойдешь в церковь?» или «ты пойдешь к камням?» Слово «клахан» по смыслу могло означать и «камни», и «церковь». А шотландские процессы над ведьмами? 1694. Записано пресвитером из Эльгина. Некто Эндроу Мэнн был обвинен в чернокнижии — он воздвиг камень и поклонялся ему. Да и во времена, не столь отдаленные. На Гебридах. «Едва ли отыщется на островах хоть одна деревня, где так или иначе не почитают камень». Разумеется, в Ирландии. Кэрриг Котта в Каслмэри и Турмор-стрэнд; камни, на которых, по местному поверью, «некогда казнили людей». Читай «приносили в жертву». И скот, конечно, тоже. И овец.

Маккей вздохнул и потер кожу возле уха. Почему, спросил он себя. В чем причина живучести столь варварского обычая? По-видимому, на первом месте стояло то же, что когда-то вызвало возникновение этого обряда: везение, плодородие, процветание, защита от бед и смерти. Желание умилостивить камни. Или же здесь крылось нечто большее? Может быть, все это делалось, чтобы умиротворить нечто, требовавшее — настоятельно требовавшее — постоянного внимания?

Например, у колодца святого Олана в Корке. «Овальный кусок кварцита». Так это выглядело. Он покоился на монолите, покрытом древнекельтскими письменами. Его требовалось «кормить». По поверью он обладал также «даром передвигаться». И в Альтагоре, в графстве Энтрим — камень, который требовалось подобным же образом «кормить» кровью и молоком. Если кормили кое-как, погибал скот. И дети тоже. Однажды кто-то попытался встроить его в столбик ворот, но камень таинственным образом вернулся в исходное положение.

И все же, спросил себя Маккей, какого рода существом может быть подобный объект? Одним из «наделенных интеллектом элементалей» Ричета?

Он нахмурился и поджал губы.

Разгуливающий во мраке древний ужас. Древние предания насчитывали тысячи и тысячи лет. Ранняя церковь называла их демонами.

Профессор вытащил из стопки потрепанный зеленый том и раскрыл на отмеченной библиотечной карточкой странице. Вот. Языческий философ Порфирий впервые упоминал их в четвертом веке: «Есть и существа иного рода, не имеющие имен, коим поклоняются приверженцы некоего темного культа». И далее — выразительное: «Не получая постоянного почитания, впадают они в досаду и гнев». Вера в них просуществовала не одно столетие. Однако вышеозначенные «существа» уже не были безымянными. Маккей переворачивал страницы. Франческо Мария Гуаццо писал о них в своем «Компендиум малификарум», «Трактате о ведьмах». Он назвал их люцифугами, бегущими от света. «Их не увидишь при свете дня, они — полная загадка, непостижимая для ума человеческого; злобные, смятенные, неугомонные, внутри же — сплошной мрак, потрясаемый ледяными страстями».