Сувенир из Нагуатмы. Триумф Виджл-Воина

“Воистину так! — дописала Настенька в дневнике. — За маленьким исключением: джинсы в тайге я все равно не сниму! Но этим я не претендую на права и достоинства Космоса мужчин, отнюдь”.

14 декабря. Боли переместились в горловой центр Вишудду, а из него растекаются по всему телу. Терплю, но это временами действительно ад.

Теперь я не только вижу свои чакрамы, но и знаю возможности каждого из них, иногда пользуюсь ими. Я убедился, все начинается в Анахате и все из нее. И видение всех остальных чакрамов — тоже из четвертого центра, высказаться более понятно мне трудно. Знаю только, силы третьего чакрама открывают полевое зрение. Именно отсюда Настенька выпускает свой огненный Луч и вместе с ним, растворив в нем Сознание, видит окрестности на сколь угодно далеком расстоянии. Второй чакрам притягивает из Тонкого Мира эктоплазму. Из нее можно слепить что угодно: и волшебный цветок, и чудовищного монстра. Хозяйка Медной Горы умело пользовалась этим чакрамом. А наш приятель Дима забавы ради породил из этой субстанции “дитяти”, от которого едва избавился. Я свою эктоплазму вижу и чувствую хорошо, но не экспериментирую с ней, ни к чему это.

15 декабря. Спросил у О’Джана: отчего так болит горло? Понятно, что причина здесь нс физическая, это следствие, но чего? Пятый чакрам, кажется, давно работает, открыт, что со мною творится?.

— Даю тему на размышление, — сказал Учитель. — Причина Условия как среды развития Следствия стала Условием Причины Следствия и Следствием Условия Среды. Когда ты разберешься в этом, сынок, ты поймешь, что двойственная зависимость — Двапара — проявляется в йоге психическим ядом Кали. Этот яд собирается со всего тела в горловом центре. Он и является причиной страдания твоего Терминала. Яд разносится тяжелыми видами Праны — Апаной и Ваманой — по всему организму, лишает тебя видимого здоровья и чистоты Сознания. Так что по видимой действительности ты многое теряешь, а по действительной видимости, наоборот, приобретаешь бесценные возможности.

— Но когда кончатся эти боли, О’Джан?

— Потерпи, сынок, теперь скоро.

— Я выйду в Нагуатму?

— Вначале должен увидеть Центр Управления Нагом. Это явится Знаком, что твое Тану подготовлено к слиянию с Нагом. Предупреждаю, сынок, тебя ждет нелегкое испытание. Но не страшись ничего, ибо Господь с преданными Ему, и Я с тобою, мой мальчик.

17 декабря. Кажется, это произошло. Я крутил свою энергетическую Кумбху, уплотняя Время и разряжая Пространство. Ничего не существовало в Мире, кроме прекрасной голограммы в груди, как вдруг я почувствовал, что преодолел, “проклюнул” собою сферу Плотного Мира и оказался в мире ином. Впрочем, подобное уже бывало. Новое, неизведанное началось, когда я увидел свое тело как бы со стороны и со стороны же различил в своей груди высокого накала Огонь. Он жег, но без боли, а в самом центре Огня, где вращалась свастика Анахаты, я вдруг заметил змееподобное кольцеобразное Тело, тоже огненное, жгучее.

Огонь плавал в Огне. Я понял, что это и есть Центр Управления Нагом. Он был очень подвижен, как и все в Наге. Я знал, Его следует переместить к горловому Центру — силою Праны.

Очень странно было наблюдать, как от физического страдания, от неимоверного напряжения искажено мое лицо, как судорожно оцепенели руки, а пальцы так просто скрючены… Затем боль ослабла, и я сам расслабился, сознание, однако, работало удивительно ясно. Я чувствовал, что я везде и во всем; я — Мысль, которая сама по себе, которой доступно все. Легкое движение, пожелание — и я в своей, теперь уже Лениной квартире; слабое устремление — и я среди звезд в холодном Космосе, мне доступно все, любые сверхсветовые скорости. Восхитительное состояние! Мне возразят: сверхсветовых скоростей нет, но я-то знаю, они есть, в Пространстве Духа существуют скорости, по сравнению с которыми наши, световые, что езда на тракторе.

Когда дивное состояние всемогущества, всезнания, вездесущности прошло, я вдруг ощутил себя в чужом, незнакомом теле. Меня подменили кем-то другим, и это было не только непривычно, странно, но страшно. Тело мое как-то скрючилось, усохло… О, Господи! Я глянул в зеркало и вскрикнул. На меня смотрел безобразный урод с кривым, будто перебитым носом, редкозубый, с отвислой нижней губой… Свят, свят! Что это? Явь или жуткий сон?

Я ощупал себя: руки, ноги, несомненно, мои, но какие они бессильные, слабые, да и спина, прежде прямая, ныне выгнута коромыслом, как у столетней старухи… Но главное — вместо лица эта ужасная маска!

Я заметался по избушке: что делать?! Вот-вот явится Настенька и тогда… О, это невозможно, никак невозможно, чтобы она увидела безобразное чудище!