Сувенир из Нагуатмы. Триумф Виджл-Воина

Мы пришли к ужасающим результатам. Современная Традиция поглотила все человечество. Надо понять, человечество является фокусом Материи, Центром, корректирующим все проявления ее жизни. Ты знаешь, сынок, человек излучает физические, психические и духовные поля, об этом мы говорили и будем говорить после. Информативная составляющая квантов этих полей полностью соответствует устремлениям человека, вписывается в генетический код всего сущего на Земле. По устремлению человека и ответная реакция Космоса. В наши дни Традиция человечества, как зараза безумия, засоряет Пространство. И потому Центр Правления Галактики принял решение о диспансеризации человечества с целью излечения его от безумия. Процесс этот будет мучительным и долгим. Не все выдержат изоляцию и методы огненного лечения. И потому Мы, Наги, вновь несем на Землю свои Знания. Принявший наше Учение сжигает свои кармические связи и перестает быть человеком корпускулярным. Он становится Виджл-Воином — человеком струящимся. Такой человек, перенесший свою Монаду в высшие Сферы Бытия, вправе сказать: “Распятие во плоти миновало!”

Еще и еще повторю, сынок: Традиция сотворила человека малоподвижным, ограниченным, корпускулярным, обреченным на смерть. Между тем любая корпускула имеет волновую природу и может стать струящейся в Пространстве. Отказ от Традиций преобразует человеческое тело, сделает его именно струящимся, вездесущим, способным концентрировать себя где угодно в Пространстве. Струящийся человек способен разрежать Кривизну Пространства… А чтобы стать вездесущим и всемогущим, человеку необходимо прежде всего отказаться от власти традиций. Стать неповторимым, наработать индивидуальность Воина. И когда каждый на Земле разомкнет себя как корпускулу и перейдет в волновое, струящееся бытие, тогда форма жизни “человек” обретет владычество над всей Вселенной. Власть Тьмы навсегда исчезнет с упразднением власти Традиции…

Все это понятно, прекрасно и… так неожиданно; но что делать запсихологированному биороботу, с чего начинать?!

— …Итак, первое условие, — продолжал О'Джан, — разрубить в себе узлище Традиции. Для этого необходимо изменить энергетический режим работы своего тела, заставить его производить исключительно иные поля. Но как? Каким образом?

— Энергетический режим работы тела совершается в четырех квантовых полях: гравитационном, электромагнитном, мезонном и глюонном. Изменить волновую характеристику этих полей! С этого начинать перестройку энергетического режима тела.

— Да, да… но по-прежнему все-таки непонятно — как?!

— Кратко все сводится к простому, сынок, — заключил Учитель. — Всякое дело следует начинать ради Бога, во Имя Его — как приношение в Чашу вселенского Блага. С Любовью и Радостью ко Всевышнему.

23 марта. У Веры Васильевны сердечный приступ. Хорошо, что вечером, когда я был дома; постукала кулачком в стену, дала знать. Вызвал “скорую”; нашел на столике в склянке нитроглицерин. Его оставались считанные крупинки. Вера Васильевна очень обыденно заметила: “Вот закончится — и помру”. И лишь позже до меня дошел истинный смысл сказанного: сердечных средств тоже нигде нет, не достать по аптекам, напрасная трата сил и времени. Это трудно понять, не укладывается в голове. Надо узнать, был ли в блокадном Ленинграде дефицит на сердечные средства? И еще надо просить Леню о помощи, у него в медицине связи обширные.

“Скорая” прибыла часа через два. К этому времена Вере Васильевне стало как будто легче. Но сестра все-таки сделала укол: “На всякий случай, для стимула, чтобы не вызывали ночью повторно…”. Причем у нее оказался единственный шприц с единственной драгоценной иглой. Она просто тряслась над своим сокровищем. “Чему удивляться, — откровенничала сестра, — в больнице обыкновенных скальпелей нет; после операции больных обрабатывают… керосинчиком!”. Подумать только, несчастных живых людей кромсают лезвием безопаски… заштопывают обыкновенными суровыми нитками… обрабатывают керосином… В каком веке живем? Что там мои трансцендентальные чудеса по сравнению с перестроечной медициной.

24 марта. Меня уволили с работы. Причем никаких двух недель на размышление. Весь отдел разогнали. Кто порасторопнее, переметнулся в другие лаборатории в надежде удержаться; я барахтаться не стал. Меня никто не возьмет. Раньше, может, и взяли бы, но теперь… О том, что я выкарабкался с того света, в институте знают, конечно. А раз так… что ж, раз такой живучий, устраивайся сам, работай локтями. Мы все показывали на Запад и осуждали: “Законы джунглей!”; теперь эти джунгли хлынули к нам как некий даже прогресс, достижение.