Суверен

Всю обстановку крошечной каморки составляли узкая кровать и сундук. Я не мешкая скинул сапоги для верховой езды и с наслаждением растянулся на кровати. Несколько минут спустя раздался стук в дверь, и в комнату вошел Барак с моей дорожной корзиной. Он тоже успел разуться и теперь разгуливал босиком.

– Господи боже, ну и воняют же ваши ноги, – проворчал я. – Но наверное, мои ведут себя ничуть не лучше.

– В этом можете не сомневаться.

В голосе Барака слышалась откровенная усталость.

– Давайте воспользуемся возможностью и как следует отдохнем, – предложил я. – Сегодня ничто не мешает нам проспать до обеда.

– Да, как следует выспаться – это все, о чем я мечтаю, – кивнул Барак. – Ну и суматоху здесь устроили, – добавил он. – Никогда в жизни не видел такой прорвы съестных припасов и скота, предназначенного на убой. Представляю, с какой помпой сюда въедет король. А местные власти еще и пустились на всякие выдумки, чтобы его удивить.

– Эти павильоны мне что-то напоминают, – заметил я, сцепив пальцы. – А именно поле золотой парчи.

– Да я и не знаю толком, что это такое. Ведь это было так давно. Король тогда ездил в Кале встречать короля Франции.

– Верно. С тех пор прошло двадцать лет. В Гилдхолле есть картина, на которой тогдашнее торжество изображено во всех подробностях. Для встречи монархов были построены павильоны в точности такие же, как здесь. А вокруг натянуты огромные шатры из золотой парчи. Благодаря этим шатрам событие и получило свое название. Как видно, Лукас Хоренбаут решил воспользоваться старыми задумками.

– И все же я так и не понял, для чего нужны эти громадные павильоны.

– Наверное, в них будут проходить какие-нибудь торжественные церемонии. Так или иначе, ждать осталось недолго. Вскоре наше любопытство будет удовлетворено.

– А пока лучше воздержаться от лишних вопросов, – ухмыльнулся Барак.

– Рад, что вы это понимаете.

– Черт сюда принес леди Рочфорд. От этой ведьмы следует держаться подальше.

– Да, леди Рочфорд на редкость неприятная особа, – произнес я, внимательно глядя на Барака. – Кстати, вам должно быть известно, что она помогла вашему бывшему патрону осуществить один из самых темных его замыслов.

Барак в ответ лишь сердито фыркнул. Пять лет назад, когда король вознамерился избавиться от Анны Болейн, Томас Кромвель использовал Джейн Рочфорд, дабы опорочить королеву и возвести на нее обвинение в прелюбодеянии. Из всех показаний против королевы свидетельство леди Рочфорд было наиболее ошеломляющим. Она заявила, что Джордж Болейн, ее супруг и брат королевы, находился со своей сестрой в кровосмесительной связи. У меня были веские основания полагать, что все эти обвинения отнюдь не соответствовали действительности и имели под собой политическую подоплеку. Многие очевидцы страшного процесса разделяли мою уверенность.

– Леди Рочфорд запятнала себя вероломным предательством, – продолжал я. – Правда, за это она получила щедрую награду. Ее сделали старшей фрейлиной королевы Джейн Сеймур. И этот высокий пост она сохранила при всех новых королевах – Анне Клевской и Кэтрин Говард.

– Только, похоже, близость к королевским особам не принесла ей счастья. Судя по ее злобному виду, она недовольна жизнью.

– Думаю, в глубине души эта женщина очень несчастна. Иначе она не стала бы бросаться на всех и каждого. Наверняка она сознает, что возбуждает в людях ненависть, а это, сами понимаете, не прибавляет бодрости духа. Нам остается лишь надеяться, что больше мы с ней не столкнемся.

– А вот короля вы точно увидите. Все об этом говорят.

– Возможно, так оно и будет. Хотя мне, говоря откровенно, трудно в это поверить.

– А еще вам предстоит возиться с этим заключенным в замке. Раз уж вы за это взялись.

– Да, это поручение, судя по всему, будет довольно хлопотным. Но я собираюсь следовать золотому правилу, о котором вы недавно упомянули, и не задавать лишних вопросов.

Заметив, что Барака терзает любопытство, я рассказал ему обо всем, что произошло в замке, о жестоких выходках Редвинтера и ярости Бродерика. Правда, я счел за благо умолчать о сочувствии, которое возбудил во мне узник, и о причинах этого сочувствия, столь прозорливо подмеченных тюремщиком. Когда я смолк, Барак устремил на меня задумчивый взгляд.

– Опытные тюремщики, умеющие обращаться с опасными преступниками, – большая редкость, – изрек он. – Граф Кромвель ценил подобных людей на вес золота. Я полагаю, вам стоит быть настороже и не сближаться ни с узником, ни с надзирателем. Иначе наживете бед на свою голову.

С этими словами Барак направился к дверям, перед уходом пообещав разбудить меня, когда настанет время обеда. Вскоре сквозь тонкую стену до меня донеслись его вздохи и скрип кровати. Я закрыл глаза и вскоре забылся сном. Мне снилось, будто отец зовет меня из соседней комнаты. Я слышал его голос отчетливо и ясно, но стоило мне броситься на зов, тонкая дверь моей каморки превратилась в тяжелую кованую дверь камеры Бродерика. Она была заперта, и я ничего не мог с этим сделать.

* * *