Суверен

Внутренний двор, истоптанный множеством ног и копыт, представлял собой настоящее месиво. Я впервые наблюдал, как люди работают посреди такого моря грязи. В этих условиях дренаж явно представлял весьма серьезную проблему. Я заметил, как несколько рабочих, покрытых грязью с ног до головы, роют вокруг одного из павильонов канаву, которая, расширяясь, соединялась с длинным рвом. Как видно, дело не слишком ладилось, потому что рабочие беспрестанно чертыхались; голоса их сливались с голосами чиновников, которые, стоя на крыльце особняка, обсуждали какой-то план, нарисованный на листе пергамента. Протолкавшись к дверям, мы сказали часовому, что нам необходимо увидеть сэра Уильяма Малеверера.

– Его здесь нет, сэр, – ответил часовой. – Он выехал навстречу королевскому кортежу. Скорее всего, в Леконфилд.

– Это далеко отсюда?

– Тридцать миль. Сэр Уильям получил срочный вызов. Но завтра утром он вернется в Йорк.

– А королевский коронер здесь? – осведомился я после минутного колебания. – Господин Арчболд.

– Нет, он уехал вместе с сэром Уильямом.

– Сегодня утром люди сэра Уильяма привели в аббатство мальчика, служившего подмастерьем у стекольщика, – не унимался я. – Сэр Уильям намеревался подвергнуть его допросу. Возможно, вместе с мальчиком в аббатство доставили женщину-служанку. Вы не знаете, что с ними случилось?

– А вам они на что сдались? – подозрительно уставился на меня часовой.

– Мы присутствовали при аресте подмастерья. Я кое-что заметил и хочу сообщить об этом сэру Уильяму.

– Мальчишка сидит под замком. Сэр Уильям строго-настрого приказал не выпускать его до своего возвращения. А служанку отпустили домой. Сэр Уильям успел ее допросить и уже хотел приняться за мальчика, когда ему пришла срочная депеша.

– Могу я отправить сэру Уильяму письмо?

– В такую скверную погоду самому проворному гонцу понадобится несколько часов, чтобы добраться до Леконфилда и отыскать там сэра Уильяма. Думаю, лучше вам будет подождать до утра. Наверняка сэр Уильям не станет задерживаться.

– Что ж, полагаю, вы правы, – не стал спорить я. – Мы подождем до завтра. Прошу вас, как только увидите сэра Уильяма, передайте ему, что мастер Шардлейк хочет срочно его увидеть и сообщить нечто важное, связанное с подмастерьем стекольщика. Завтра утром я буду здесь.

После разговора с часовым нам ничего не оставалось, кроме как вернуться в свои каморки. Мы двинулись вдоль церковной стены: несмотря на дождь, у меня не было ни малейшего желания воспользоваться более коротким путем и пройти через церковь. Я обратил внимание, что повозка стекольщика исчезла.

– Зря вы меня не послушались, – заявил Барак. – Я же хотел без проволочек вернуться в аббатство и передать Малевереру записку.

– Спасибо, что любезно напомнили мне о моей оплошности, – сухо проронил я. – Возможно, я навлек на свою голову серьезные неприятности. Хотел бы я знать, зачем Малевереру понадобилось бросать все и ехать навстречу королевской свите? Господи боже, неужели дело оказалось настолько серьезным, что он решил срочно сообщить о нем Тайному совету?

– А одним из членов Тайного совета является наш старый приятель Ричард Рич.

– Ох, один звук этого имени нагоняет на меня тоску, – вздохнул я. – Господи, и зачем только я ввязался в это дело!

В припадке бессильной ярости я пнул обрезок доски, попавшийся мне под ноги. В следующее мгновение щеки мои залил румянец смущения, ибо из темноты возникла дородная фигура господина Крейка, закутанного в плащ с капюшоном. Он осторожно переступал по скользким доскам. Приблизившись к нам, он просиял улыбкой, сделав вид, что не заметил моей нелепой выходки.

– Скверная погода, джентльмены, – произнес он.

– Да, хуже некуда, – откликнулся я. – Вижу, повозку стекольщика успели убрать.

– Сэр Уильям приказал ее обыскать, – кивнул Крейк. – Одному богу известно, что взбрело ему в голову. Я слышал, сегодня утром кто-то запер вас в ризнице, – сказал он, и в глазах его вспыхнули любопытные огоньки. – Надеюсь, вы просидели там не слишком долго?

– Глупейший случай, – пожал я плечами. – Мы уже успели об этом забыть.

– Рад слышать, – улыбнулся Крейк. – Гибель стекольщика наделала в аббатстве немало переполоха. Сэр Уильям уже вызывал меня к себе. Приказал рассказать все, что мне известно об этом событии. Боюсь, дело здесь нечисто, джентльмены, – многозначительно изрек он.

– Вполне может быть, – кивнул я. – Скажите, господин Крейк, а вы хорошо знали покойного Олдройда?

– Можно сказать, я совсем его не знал, – торопливо ответил он, метнув на меня внимательный взгляд. – На прошлой неделе, прежде чем приступить к работе, стекольщик спросил у меня, где ему оставлять на ночь лошадь и повозку. Я разрешил ему оставлять повозку у церкви, а лошадь приказал забирать домой. Вы же сами видите, какая здесь теснота. После, проходя мимо церкви, я всякий раз обменивался с ним парой слов. Олдройд казался приветливым и добродушным малым, и мне было любопытно поговорить с жителем Йорка. Ведь сам я в городе почти не бываю, – добавил он, как мне показалось, с излишней поспешностью.