Суверен (ЛП)

Он посмотрел в мои глаза и успокоился, когда я ответила на его взгляд, его лицо вновь обрело холодную маску. Чтобы показать ему, что я смогу все выдержать, я подошла к стулу и села, вложив запястья в кандалы.

Кэл обернулся.

— О, нет, нет, дорогая Стелла. Этот стул для Сина. 

Глава 25

Стелла

Я покачала головой, в ушах зазвенело, словно рядом взорвалась бомба.

— Смотрите, она мне не верит. — Кэл засмеялся и взял меня за руку, отрывая от стула. — Видишь? Не для тебя, красотка. — Он повернулся к Сину. — А для тебя.

Комнату окутало тишиной, когда Син посмотрел на Кэла. Затем ухмыльнулся и снял пиджак.

Толпа возликовала, когда Син показательно уселся на стул и поместил запястья и лодыжки в удерживающие устройства.

— Ты мог бы, по крайней мере, сказать ей, чтобы не горячилась с моим лицом? Во-первых, оно у меня красивое, а во-вторых, мне нужно выглядеть весьма прилично, потому как я женюсь на твоей дочери.

Кэл зарычал от смеха, когда охранник закрыл оковы Син.

— Ты нахальный мудак, ты это знаешь?

Я положила руку на спинку стула. Возможно, это поможет комнате перестать вращаться. Син откинул голову назад и встретился со мной взглядом. Быстрый кивок, и затем он снова посмотрел вперед, улыбаясь.

— Ты удивляешь меня, советник. Действительно удивляешь. Ты хоть представляешь, как Боб дрожал и плакал? Как сильно Рэд умолял Брианну, чтобы она не срывала на нем злость? Думаешь, ей было легко?

Толпа засмеялась, и раздалось несколько криков «нет».

— Действительно, нелегко. Кажется, Рэд недооценил ее. Но вот правила. Стелла может нанести тебе вред, какой сочтет нужным, с помощью любого из этих инструментов. Как я уже сказал, любовь и ненависть — стороны одной и той же монеты. Ты понимаешь, так ведь, Син?

— Я понимаю, что тебе лучше готовить ланч, когда я выберусь из этих оков. У меня разыграется нешуточный аппетит. — Уверенность сквозила в каждом слове Синклера, без микрофона прогремев над толпой.

— Черт. Вот это по-нашему. Мне прям хочется пожать тебе руку. — Он взглянул на кандалы на запястьях Сина. — Жаль, друг мой, — улыбнулся Кэл. — Правила просты, Стелла. Ты не можешь его убить. Он не может лишиться ни единой конечности.

— Те же правила. — Я сильнее сжала спинку стула.

— Именно. Тебе решать. Отомсти. Все, чего я прошу, это чтобы ты сделала это и дала нам хорошо развлечься. Брианна и Гэвин именно так и сделали. — С этими словами он спрыгнул с платформы и уселся между двух рыжих, обняв обеих.

В комнате стало тихо. Все, что я слышала — свое дыхание и шум крови в ушах. Я встала перед Сином.

— Покажи свою худшую сторону, сука. — Он бросил на меня сверкающий взгляд. Без страха. Вместо него в складках возле его рта, в повороте подбородка таилось облегчение.

— Черт. Я люблю этого парня, — громко прошептал Кэл.

Как и я. Я подошла к тележке с инструментами. Сжала руки перед собой, пальцы дрожали и похолодели.

— Тссс.

Я повернулась на звук. Дилан сидел через два ряда и пялился на меня. Проигнорировав его, вернулась к просмотру оружия. Скальпель был покрыт кровью, как и большой карманный нож. На гвоздодере виднелись кровавые отпечатки пальцев, как и на отвратительном наборе игл, аккуратно лежащем сбоку.

— Давай, Стелла. — Тон Кэла утратил показушность, в словах просочилось нетерпение. — Я начинаю немного раздражаться. Уже послеобеденное время. Принимайся за работу.

Я посмотрела на Сина. Его лицо было спокойным, а тело расслабленным. Для него это было правильно. Он привык к тому, что ему причиняли боль те, кого он любил. Я сейчас не только о тыльной стороне его руки, но и о более глубоких ранах. Он был спокоен перед знанием того, что любовь воплощала собой боль. Стану ли я болью для него? Кем-то, кому он доверял, кто в конечном итоге заставит его страдать из-за Приобретения?

Я отступила от тележки.

— Нет. Я не буду.

— Стелла. — Син наклонился вперед. — Сделай это.

— Нет.

Кэл встал.

— Почему же нет?

— Не могу. — Я опустила голову.

— Стелла! — рявкнул Син. — Сделала это сию же минуту!

Я уставилась на кровавый пол.

— О, боже ж ты мой. Это проблема. Стелла, куколка, посмотри на меня. — Кэл приподнял мой подбородок пальцем и приблизил мое лицо к своему. — Если ты этого не сделаешь, то займешь его место. Это то, чего ты хочешь?

Я вздрогнула, зубы застучали друг о друга, когда тело задрожало.

— Стелла, прекрати этот парад гордости, или, клянусь, что снова выпорю тебя, как только мы уйдем отсюда!

— Син, у нее просто не хватит храбрости. Это можно понять. — Он повернулся ко мне. — Теперь решать тебе. Либо ты мстишь Сину — тому, кто украл тебя, кто избил, кто позволил своему брату изнасиловать тебя, или позволишь мне выместить свою агрессию на тебя.

Син зарычал, кандалы на нем зазвенели.

— Стелла. Делай, как я говорю. — Команда прозвучала грубо, но я почувствовала в ней страх.

Я не сделаю ему больно. Показать ему, что любовь не всегда заканчивается таким образом — болью и мучениями — было для меня важнее, чем час страданий. Я глубоко вдохнула и выдохнула только одно слово:

— Нет.