Суворов

Потемкин шел дальше Суворова образца 1764 г., требуя отбросить в обучении все, что изнуряет солдат, не требуясь «в деле». «Марш должен быть шагом простым и свободным, чтобы, не утруждаясь, больше вперед продвигаться… Как на войне с турками построение в каре испытано выгоднейшим, то и следует обучать формировать оное из всякого положения. Особенно употребить старание обучать солдат скорому заряду и верному прицеливанию», егерей и артиллеристов — каждодневно. Солдат в строю не заставлять тянуться во фронт; «крепкие удары в ружейных приемах должны быть истреблены». Кавалеристов — учить сидеть в седле свободно, «а не по манежному принужденно», их задача — «построение фронтов и обороты производить быстро, а особенно атаку, которой удар должен быть во всей силе».

Жестко порицая «вредное щегольство», светлейший требовал от солдат бодрости, опрятности, чистоты и здорового питания (не забыв постоянные требования Суворова «лудить почасту котлы»)^{83}.

Как и с переменой военной формы, преобразования Потемкина и Суворова в обучении войск встречали немалое сопротивление (в гвардии они вообще пробивались с величайшим трудом). 23 февраля 1788 г. Суворов рапортовал Потемкину, что добьется исполнения его указа, чтобы штаб- и обер-офицеры в строю (кроме парада) не выделялись шарфами и галунами, даже на конских чепраках. В строю и на караулах офицеры должны носить куртки, каски и портупеи, как все (Д II. 374). Щегольство, на которое Суворов сетовал еще в Польше, потеряв много офицеров при неудачном штурме Ландскроны, было вредно в бою, где офицер должен не блистать, а командовать.

Суворов и Потемкин понимали, что предстоит тяжелая война. Сеча при Кинбурне дала время на преобразование армии и флота, но не побудила турок к миру. Османский флот не был разбит, а русский — за исключением отдельных героев — показал пока малую полезность. Турецкие флотоводцы и очаковские беи, обещавшие не слишком расположенному к войне султану скорую победу в Днепровском лимане, не желали отступать. Без возможности блокады Очакова даже Суворов не мог планировать штурм крепости. Это не позволяла и численность его войск, в помощь которым подошел к устью Буга егерский корпус М.И. Кутузова, а затем и другие части.

Жертвы в Кинбурнском сражении, задуманном и проведенном максимально жестко, были в глазах обоих велики (почти 5% личного состава), но оправданны. Дальнейшие планы строились из расчета всемерного сохранения жизней: это отвечало глубоким убеждениям обоих героев, отраженным в огромном числе документов. Суворов составил детальные диспозиции по обороне всех участков Кинбурнской косы, упирая на отражение десантов с минимальными жертвами^{84}. Смысл двух его диспозиций от 12 октября и приказа 21 декабря 1787 г., которые начальники должны были «затвердить взводным командирам, а те ее объяснить рядовым», сводился к главной мысли: бить, а не пугать, отражать, а не заманивать.

Первая роль в опровержении турецких десантов на косу и находившийся мористее остров Тендра отводилась огню артиллерии и пехоты. Вокруг берегов солдаты скалывали лед, за исключением пристрелянных пушками секторов. Артиллерийские стрельбы из крепости, из возведенного в удобном месте блокфорта и силами мобильной полевой артиллерии были постоянны. Суворов требовал максимальной скорости в заряжании пушек, но стрельбу вести исключительно на поражение. Гром пушек, не попадающих в цель, только ободряет неприятеля. Каждый командир должен иметь таблицы артиллерийских дистанций[66] и, под угрозой строгого взыскания, впустую по врагу не стрелять. Для полевой артиллерии, стремительно выдвигаемой для сожжения вражеских кораблей, оборудовались укрытые позиции (в сочетании с ретраншементами для пехоты), которые следовало поддерживать в порядке и очищать от снега. Маневр артиллерией был важен для занятия лучших (намеченных Суворовым на схемах^{85}) точек стрельбы. Учитывая «мягкий грунт для подвоза», к каждому орудию приставлялось двойное число людей (Д II. 328. С. 350). От артиллеристов требовалось не допустить высадки десантов, при массированной атаке врага — нанести ему максимальный урон, поддержать действия пехоты и топить вражеские суда.

Вне зоны действия артиллерии первыми встречали врага казаки, способные скакать «по воде». Мелкие группы врага — на кромке воды колоть пиками и рубить, при необходимости метко стрелять (для чего в каждой сотне формировался десяток стрелков с командиром). Более сильные отряды — окружать и уничтожать. Серьезное войско — пропускать к укреплениям, под удар артиллерии и пехоты, точно извещая о силах противника, и в конце боя добивать атакой с тыла.