Суворов

Вокруг Кракова все было спокойно. Промыслы в Величке надежно охранялись. Получив от Бибикова карт-бланш, Суворов быстро выстроил надежную систему обороны по образцу Люблинской и в Краковском, и в соседнем Сандомирском воеводствах. В охране порядка отлично проявляли себя пять королевских кавалерийских полков генерал-поручика графа Франциска Ксаверия Броницкого. Конфедераты опухли от голода и притихли.

Французы старались не нарушать этой идиллии. Лишь в ночь с 21 на 22 января 1772 г. отряд из 600 бойцов под командой Шуази тихо прокрался в Тынец. Оттуда на лодках, отталкиваясь шестами, чтобы не плескать веслами, они достигли Кракова и, накинув, чтобы сливаться со снегом, белые одежды кзендзов, подкрались к стенам замка. Два отряда из трех нашли нужные отверстия и проникли в крепость.

Лишь тучный Шуази задержал свой отряд, заткнув могучим телом канализационный сток, по которому не смог пролезть. Вытянув командира за ноги, его бойцы тихо отступили в Тынец. Один бедолага трактирщик, показывавший французам дорогу, попался в руки русского дозора (который, стало быть, не был вовсе отменен). Тем временем отряды Антуана де Виоменвиля (племянника генерала) и капитана Салиньяка сняли часовых, захватили главный караул (из него спаслось лишь 20 солдат) и открыли ворота основным силам. Всего в замок вошло 500 человек с четырьмя орудиями.

Штакельберг в это время танцевал со своей панной на балу. Он был без шпаги, когда в залу полезли перемазанные нечистотами французы и шляхта. Никто не ожидал, что старик дико оскорбится, некуртуазно сунет кулаком в лики витязей, вырвется из зала и поднимет тревогу. Между тем от мысли, что скажет ему Александр Васильевич, у Штакельберга выросли крылья. Той же ночью полковник повел на замок отряд гренадер. Попытка взломать ворота не удалась: поражаемые из бойниц и окон солдаты откатились. Через полчаса секунд-майор Сомов с гренадерами вновь атаковал ворота, а капитан Арцыбашев вскарабкался на вал к крепостной калитке. Но укрепленный ими же самими замок устоял.

Суздальцы потеряли за ночь 41 человека убитыми и ранеными (в т.ч. получили ранения Сомов и Арцыбашев), а что особенно позорно — до 60 человек пленными. Суворов прискакал из Люблина в Краков утром 24 января, ведя на подмогу русских солдат и кавалерию Браницкого. К этому времени безутешный Штакельберг укрепил периметр вокруг замка, а подоспевшая из Пинчова пехота подполковника Елагина заняла оборонительные позиции в направлениях Тынца и Бялы.

Именно оттуда ожидалась атака, ведь для развития успеха конфедераты должны были попытаться одолеть русских в Кракове. Действительно, по плану Виоменвиля конфедераты, кого удалось сыскать, были стянуты в Тынец. В то утро, когда в Кракове появился Суворов, французы и шляхта сделали вылазку из замка, а навстречу им двинулось воинство из Тынца. Те и другие были «жестокой стрельбой поражены и в бегство обращены».

Экстренные обстоятельства сами передали Суворову командование на всем театре миротворческой операции. Он по правилам инженерного искусства обложил замок, а на берегу Вислы поставил батареи. Поперек реки он навел «коммуникационный мост», благодаря которому русские могли быстро перебрасывать войска, а конфедераты были лишены возможности прислать подкрепления гарнизону замка. В Краков были стянуты дополнительные отряды; каждому командиру в Польше даны задания контролировать свои зоны и своего противника. Премьер-майор Михельсон получил в ведение партию Пулавского (опиравшегося на Ченстохов), обязавшись докладывать Суворову разведданные дважды в сутки. Полковники Лопухин и Древиц были нацелены на Зарембу и Пулавского, охраняя район Варшавы и Сандомирское воеводство от движения конфедератов со стороны Великой Польши и Ченстохова. Мобильные силы опирались на усиленную систему постов.

Противник убедился, что в умении мобилизовать силы и в предусмотрительности Суворову не было равных. Генерал-майор использовал новые возможности командования не для решения частной задачи, но чтобы парализовать движение конфедератов по всей Польше. Замок он попытался взять 18 февраля «ночным штурмованием», которое «доказало, правда, весьма храбрость, но вместе с тем и неискусство наше в тех работах». Взорвав ворота, солдаты наткнулись на завал, который устроил за ними Шуази, и после трехчасовой перестрелки отступили. «Без большой артиллерии, — констатировал Суворов, — замка взять неможно, так и прочих их укрепленных мест».

Не сбылись его надежды, что противник соберет силы для прорыва к Тынцу и Кракову. Конфедераты, вдохновить которых мечтал Виоменвиль, выдохлись. В попытках прорваться к Кракову от Тын-ца 28 февраля участвовало всего 200,2 марта — по разным берегам Вислы 800 и 400 человек. Их русские потоптали небольшими кавалерийскими отрядами, а последнюю партию дали порубить двум эскадронам Браницкого — при поддержке карабинер Михельсона.