Суворовец Соболев, встать в строй!

И Витька с тяжестью в сердце стал сам посещать занятия. Один раз он всё же попробовал улизнуть в автопарк, но майор Осетров, сославшись на капитана Баташова, с раздражением доказал Витьке, что его предназначение пока дрыгать ногами, а не управлять танком. «Вот в старших классах другой разряд, там и военное училище под боком, там и разговор другой состоится, и в бой за тебя вступиться можно».

После танцев Витька булькал, как в чане смола, что он больше никогда не будет возиться с этой воображалой Танечкой, которую ему определили в партнёрши, и что больше не будет терпеть, чтобы эти дуры восьмиклассницы гладили его лысину против щетины, и что ногами он выписывает кренделя в последний раз. Но перед каждым занятием капитан Баташов напоминал ему о кружке, и Витька понуро плёлся на проклятые занятия. Он больше всего завидовал тем, кто набивал до шарообразного состояния сумки и шёл на секцию бокса, борьбы, гимнастики и на другие настоящие мужские тренировки.

А после занятий Витька снова сердито ворчал:

—Дуры, дуры проклятые! Руки у них чешутся, вот и хочется им их о мою лысину потереть.

И так каждый раз, как в заколдованном круге.

На этот раз нежный голос Евгения Эдуардовича произнёс:

— А где мой любимый ученик, неужели заболел? – будто крючком вытащил булькающего Витьку из-за тонкой колонны.

— Тоже мне, любимые танцы.

Евгений Эдуардович протянул руки к Витькиной макушке, тот попробовал увернуться, но мягкая ладонь учителя танцев всё-таки успела достать его и погладить. И, как будто зарядившись электричеством от Витькиной жёсткой поросли, Евгений Эдуардович хлопнул в ладоши:

— Так, пожалуйста, взвод, стройся в две шеренги, — затем нежно, по-матерински добавил: — Сегодня будем разучивать вальс. Тапочки все взяли?

— Да, все, — разноголосо ответил взвод.

— Тогда быстренько переоденьтесь!

Взвод с тихим неудовольствием стал переодеваться в жёсткие кожаные на скользкой подошве тапочки. После этого устоять на жирном, лоснящемся от мастики полу было непросто. Ноги разъезжались по ёлочкам паркетных клёпок.

— Движения вальса совершаются в три такта, — плавно, словно крыльями разводил руками Евгений Эдуардович, при этом успевая легкими прикосновениями погладить пиджак, поправить узел галстука, потрогать волнистые приглаженные волосы. Затем он плавно, почти не касаясь паркета, пролетел по квадрату фойе, помогая себе счётом: раз, два, три.

— На прошлом занятии мы уже разучивали шаг вальса. Ну-ка, Витенька, покажи, как ты это усвоил. Ты помнишь? – он попробовал погладить Витьку, но тот повернулся, буркнув:

— Ещё бы!

Евгений Эдуардович кивнул:

— И начали. Раз, два, и…

Витьку то ли заколдовали, то ли расколдовали, и будто всю жизнь это и делал, он, показалось, вдруг взлетел и, не хуже Евгения Эдуардовича закружился над волнами паркетного озера.

— А теперь все начали, — хлопнул в ладоши Евгений Эдуардович, и суворовская братия, не давая разъезжаться ногам, под счёт «раз», «два», «три» зашаркала по фойе вальсовым шагом, начиная движение с правой ноги. И самым главным для многих в этот момент было удержаться на полу и не завалиться, не растянуться посредине зала или где-нибудь у колонны.

— Раз, два, три, — повторял Евгений Эдуардович, — взвод скользил по паркетному катку, изображая движения вальса.

— Хорошо, очень хорошо, прекрасно, великолепно получается, — подбадривал Евгений Эдуардович взвод, у которого главные усилия затрачивались на удержание равновесия.

— Всё, стой, вернуться в исходную позицию, — захлопал в ладоши Евгений Эдуардович, — а сейчас попробуем начать движение с левой ноги. Настоящий офицер должен уметь танцевать вальс как в одну, так и в другую сторону.

Начинать движение с левой ноги хорошо в строю, но закручивать вальс в обратную сторону было так же неудобно, как писать справа налево правой рукой. На счёт «три» Санькины ноги разъехались, он, пытаясь удержаться, схватил Толю Декабрёва за гимнастёрку, тот Рустамчика, тот тоже успел за кого-то ухватиться, и на счёт «раз», взвод повалился, как костяшки от домино, и барахтался на волнах паркета. Только Витька сумел удержаться в этой свалке и прижаться к колонне.

— Плохо! Вдруг вам придётся бывать в Польше, что вам тогда скажут? – Евгений Эдуардович приподнял взвод и вернул его в исходное положение. Затем хлопками вновь приказал двигаться ногам. Взвод неуклюже, как цирковой медведь, заскользил по паркету, и только Витька грациозно, бабочкой, порхал по залу, будто все свои одиннадцать лет только и вытанцовывал.

— Мальчики, продолжаем, продолжаем! – подбадривал Евгений Эдуардович. – Научитесь танцевать, я приведу настоящих партнёрш – девочек из тринадцатой школы.

— Ещё чего не хватало, — бурчал за всех Серёга Яковлев, — одеколон на них растрачивать.

— Пусть эти Танечки и Леночки сами с собой танцуют, — скривился Витька и провёл рукой по макушке.

—О-хо-хо-хо-хо, — тоненько засмеялся Евгений Эдуардович, — вы просто не понимаете, как это прекрасно с девочками танцевать… — И разбил взвод по парам.

Саньке достался Витька, тот был за партнёршу.