Суворовец

Молодой человек обернулся, прислушался… Да, с летней кухни вновь донеслись приглушенные голоса…

И кто-то снизу вдруг ухватил за ногу! Ляшин отпрянул…

– Тсс! Это я же!

– Бояна! Ты…

– Пойдем… – девушка сверкнула глазищами. – Сейчас вот зададим волам сена и спокойно уйдем. Ни от кого не скрываясь.

Так и сделали. Набросали волам сена в ясли да пошли себе, никого не боясь. Переговаривались и негромко смеялись!

– Смотри, какая луна! Как ятаган.

– Да ничуточки не похоже!

В опочивальне Бояна некоторое время сидела молча… Потом разбудила приказчика.

– Там, во дворе, турки. Двое. Притворяются купцами.

– Турки? Притворяются?

– Тсс! Они говорили о нас. Кто-то из местных слуг рассказывал о том, куда мы едем. Зачем им знать? Почему шепотом, ночью?

* * *

Утром отправились в путь. Рано, по росе, едва только посветлело, едва поднялся над пряной осенней травой золотистый край солнца.

Бояна рассказала Серкану о странных купцах и об их ночных разговорах. Предупредила – не разбойники ли?

– В Базарджике все такие! – беспечно отмахнулся приказчик. – Турки – турки и есть. А нападать на нас – зачем? Что с нас взять – мед да сушеную рыбу? Да и людно здесь кругом. Всюду войска, солдаты – сипахи и левенды. Сам его величество султан, да продлит Бог его годы, лично следит за порядком на всех дорогах империи! Забыла?

– Все же таки надо быть осторожней!

Упрямо сжав губы, девушка отошла, уселась на край телеги. Алексей подвинулся, незаметно для всех погладил девчонку по руке – успокаивал. И впрямь дорога казалась людной: то и дело попадались повозки, арбы да телеги, туда-сюда сновали всадники: казенные курьеры на сытых сменных лошадях, да караульные разъезды сипахов, или, как они именовались с недавних времен – силякдаров. Враг – русские – был совсем рядом, двести пятьдесят – триста километров, а то и того меньше!

К обеду сделали привал на берегу небольшой речки, текущей меж двух холмов. Развели костер, сварили похлебку из муки и проса, перекусили да растянулись на солнышке – отдохнуть. Молодежь, а с ними и Ляшин с Бояной, подались в орешник. Собрав давно уже созревшие орехи, тут же их и кололи – рядом, на камнях. Вкусно!

– Алексей… – оглянувшись, Бояна поднялась на ноги. – Мне бы к ручью, помыться… А ты посмотри тут… Ну, чтоб никто.

– Ага, гляну. Иди, иди, не стесняйся.

Бросив жилетку, девчонка убежала в камыши… Вскоре послышался плеск, даже вскрик… Видать, холодно!

Хотя… вот, снова вскрикнула… То ли действительно – холодно, то ли звала…

– Эгей! Айда к реке! Купаться!

Ага, явились, не запылились! Выбежав из орешника, мальчишки помчались к речке, на ходу сбрасывая одежду.

– Эй, эй! Погодите! – вспомнив наказ своей юной спутницы, Ляшин торопливо сорвался с места. – Рошко, эй, Рошко! Там это… Телегу бы посмотреть, поправить…

– Телегу? – озадаченно обернулись парни.

– Да, а то она скрипит, кажется…

Эти ребята немного понимали русский, все же языки-то схожи… Молодой человек нарочно говорил громко, тянул слова – что та, кому надо, услышала бы, чтоб хотя бы одеться успела.

– Эгей! – неожиданно донеслось с реки. – А водица-то теплая! Айда-а!

Ага, хмыкнул Ляшин. Видать, успела одеться.

– Эгей! Мы бежим… А телегу потом посмотрим, успеем…

Голые мальчишки выбежали к реке и с разбега бросились в воду… Нисколечко не смутив усевшуюся на камень Бояну. Да, та успела уже надеть и узкие черные штаны, и просторную сорочку из беленного на солнце льна. Мокрые темно-русые волосы скрывали шею, а вот на плечи не падали, этакое каре.

– Правильно сделала, что остригла, – подойдя, Алексей уселся рядом. Скосил глаза и закашлялся, увидев проглянувшую в разрезе рубашки грудь, пусть еще небольшую девичью, но… Видно, что не мальчик! Да и тоненькая талия, и бедра…

– Ты рубаху-то в штаны не заправляй… Потом заправишь.

– Да ладно, – отмахнувшись, негромко засмеялась девчонка. Потом закусила губу и враз стала серьезной. Наверное, вспомнила погибшего отца…

– Там, на том берегу… Я видела тех, смуглых! Они едут за нами.

– Так, может, показалось? А, если и едут – так в Базарджик. Они же оттуда, да?

Бояна кивнула и повела плечом:

– Они так смотрели… Прятались в кустах. Зачем-то следят за нами, да!

– За нами? – рассмеялся Ляшин. – Может быть – за тобой. Извини – купающаяся молодя дева! Красивая… Да, да, ты – очень красивая. Чего бы и не посмотреть? Хорошо еще, тебя тут не украли.

– Ой, я специально кричала! – девушка растянула губы в улыбке, на раскрасневшихся после купания щечках ее заиграли ямочки. – Чтоб услышали. Чтоб те – испугались. Сама тоже испугалась, по правде сказать.

– Я тоже громко говорил.

– Я услышала.

Голый Рошко выбрался на берег первым. Запрыгал на одной ноге, вытряхивая набравшуюся в уши воду. Бояна даже не покраснела, лишь отвела взгляд, посмотрела куда-то вдаль, на вершину поросшего лесом холма, на небо.

– В Базарджике мы будем к вечеру, – задумчиво протянула девушка. – Если те смуглолицые оттуда – так завтра мы их больше не увидим. Если же снова заметим…

– Тогда и подумаем, – может, и дорогу сменим.

– Не сменим. До Кючук-Кайнарджи тут дорога одна.