Суворовская юность

В напряженной тишине старшина Валетин, до этого стоявший позади строя, вышел вперед, заранее приготовленными ножницами отрезал Бромову погоны на шинели и как-то буднично позвал уже бывшего суворовца:

– Пошли.

То ли от ноябрьской прохлады, то ли от всей этой жутковатой процедуры, а может быть и от всего вместе по спине Кости пробежали мурашки. Ему было не жалко разбитного Бромова, но все же суровость в голосах офицеров, а тем более процедура лишения погон врезались в память. Во всяком случае, ему самому очень не хотелось бы, чтобы кто-то лишил его этих с таким трудом добытых алых погон.

Глава 12

Ситуация же с воровством, правда, не изменилась ни после отчисления Бромова, ни после отчисления нескольких других мальчишек их роты, после чего почти всякий раз командиры утверждали, что именно этот пацан воровал в роте. Слышать это стало даже как-то неприятно, потому что получалось, что этих ребят, которые, конечно, не были святыми, обвиняли в воровстве лишь после их убытия, как бы за их спиной, тем самым не давая им возможности оправдаться хотя бы в том, чего они на самом деле, возможно, и не делали. Костя понимал, что командиры говорили об этом не по злому умыслу, а от бессилия, от невозможности победить этот порок во вверенном им коллективе. Но все равно такая нечистоплотность офицеров несколько поразила Костю, его мнение об офицерской чести стало колебаться, золото на их плечах стало блекнуть. Он все чаще и чаще стал видеть, что офицеры тоже обыкновенные люди со всяк присущими многим людям достоинствами и недостатками.

Тем не менее, с уходом Бромова, который был постоянным раздражителем как для командира взвода и преподавателей, так и для самих суворовцев, во взводе стало немного спокойнее. Постепенно складывались небольшие группы ребят, друживших между собой. Каких-либо клановых проявлений, связанных с принадлежностью к городу проживания родителей, местом работы и должностью родителей, национальностями в роте не было на протяжении всех лет учебы. По-видимому, эти вещи не имели для мальчишек принципиального значения, потому что здесь все были одинаково равны. Значение уже с этого времени стали приобретать совсем другие ценности, такие как хорошая учеба, успехи в спорте, способности и успехи в чем-то другом. В этих коллективах высоко ценилась мужская сила, товарищество, дружеская поддержка, забота о слабом, порядочность в определенных пределах, но подлости и предательству места просто не могло быть. Честность понималась несколько по-особому, честность не во вред себе или своим товарищам, тем более что у многих с честностью были большие проблемы. Например, обмануть по мелочи кого-либо из офицеров или даже преподавателей, использовать шпаргалку на занятии, списать, если позволяет обстановка, считалось делом вполне обычным. Те же, кто этого не делал, вынуждены были просто прикрывать глаза на подобные действия своих товарищей.

Земляческие отношения Кости со Славкой Пестряковым еще держались, но в столовой они сидели отдельно, да и в классе рядом с Костей прочное место занял Виктор Стародубцев. Как-то получалось так, что Костя находил больше совместных интересов и понимания именно у этого чудного мальчугана небольшого роста с оттопыренными ушами, которому даже хотелось покровительствовать и которого хотелось защищать. У того была нестандартная позиция по любому вопросу и очень интересные заявления. Поэтому все больше и больше времени они проводили вместе не только на занятиях и на самоподготовке, но и в выходные дни, в клубе или в библиотеке. Это уже даже стало служить объектом для шуток. Ребята их взвода шутили: «Видишь Винтика – значит, рядом Шпунтик, видишь Шпунтика – значит, где-то рядом должен быть и Винтик».

Постепенно становилось все холоднее, форма одежды с голым торсом на зарядку давно уже сменилась на форму одежды в рубашках, а затем и в гимнастерках. В спальном помещении роты, где половину стены занимали огромные дворцовые оконные проемы, было прохладно. Когда в спальнях было особенно холодно и батареи не могли обеспечить должного тепла даже ночью, приходилось укрываться шинелью поверх одеяла. Потом Костя вспомнил вариант создания из своей постели спального мешка, которому его когда-то раньше научила нянечка в детском санатории. А сейчас уже он научил ребят не расправлять хорошо заправленное со всех сторон под матрас с утра одеяло, а наоборот проверить, чтобы одеяло было подоткнуто под тюфяк со всех сторон равномерно и не могло вылезать хотя бы первое время. После этого нужно было только юркнуть мышкой со стороны подушки в создавшийся спальный мешок так, чтобы не вытащить при этом заправленное одеяло. Маленький Витька Стародубцев проделывал этот маневр очень быстро, но вот несколько полноватый и неповоротливый Артем Рожков, залезая в первоначально созданный «спальный мешок», постоянно оказывался полностью развернутым.